Сага о Тимофееве (сборник)
Шрифт:
В его устах не было похвалы выше этой.
Но лицо Тимофеева, прежде сиявшее отеческой улыбкой, внезапно помрачнело. Рванув на груди пуговицы штормовки, народный умелец вытащил из кармана пиджака тусклый портсигар и зачем-то приложил его к уху. Взгляд его испуганно метнулся из стороны в сторону. А затем Тимофеев тигром кинулся на реструктор и вырубил его. Из недр агрегата вылетел букетик искр, и кирпичный ренессанс оборвался.
– Ты чего? – встревожился Фомин.
– Так… – пробормотал Тимофеев, утирая со лба испарину. – Искрит он, стервец…
Трясущимися
– Понимаешь, – проговорил он срывающимся голосом. – Черт-то прав оказался…
– Какой черт? – не понял Фомин. – Ты в себе ли?
– Рогатый такой… Что же ему не понравилось-то?
И тут из сумрачных недр купеческого дома появилось привидение.
Оно имело страшноватую внешность в полном соответствии с готическими романами. Из потрепанного, местами проношенного до дыр савана торчали костлявые конечности, в глазницах черепа горели зеленоватые кошачьи зрачки. Привидение носило стоптанные шлепанцы с помпонами и побитый тленом заячий треух. Судя по экипировке, оно принадлежало кому-то из давних обитателей дома, останки которого были потревожены развернувшимся строительством.
– У-у! – сказало привидение и дохнуло на экспериментаторов могилой.
Тимофеев равнодушно отвернулся. Он был поглощен раздумьями, а в такие минуты его не отвлекло бы даже землетрясение. Что касалось Фомина, то в годы службы в морской пехоте он и почище видывал.
– Вот это хочешь понюхать? – ласково спросил он у выходца с того света, поднимая с пола заржавленный прут. – Давай подруливай, наследье царизма…
Призрак гукнул еще, но как-то неуверенно, и замер на полдороге. Тогда Фомин слез с подоконника и двинулся к нему сам, поигрывая прутом, страшным оружием в его умелых руках. Нервы привидения сдали, и, непрерывно гудя, как пароход в тумане, оно попятилось.
– Вали, вали отсюда, – приговаривал Фомин. – Умер так умер, нечего тут…
И, огорошенный неподобающим приемом, призрак рассеялся, как пережиток прошлого.
– То-то же, – удовлетворенно вымолвил Фомин и пошел на свое место.
Но оно оказалось занятым.
На полуобвалившемся подоконнике сидела Неземная Красавица. При виде ее Фомин встал как вкопанный, пальцы его сами собой разжались, и железный прут звякнул по полу. К созерцанию такой красоты в морской пехоте не готовили, и теперь правильный мужик Николай Фомин не знал, что ему и делать.
Золотые волосы нежданной гостьи ореолом струились вокруг головы, парили над хрупкими плечами, и низкое солнце горело в них, словно заблудившись в пушистом облаке прически. Синие глаза нечеловеческой глубины излучали любовь и доверие. Впрочем, одета Неземная Красавица была во вполне обычные джинсы и кожаную курточку.
– Я не помешаю? – произнесли алые губы.
Ноги Фомина подкосились, и он сел где стоял. А Неземная Красавица легко спрыгнула с подоконника и поплыла к нему… рядом с ним… мимо него – к
– Здравствуйте, – серебряно прозвенела она.
Тимофеев приподнял голову. Его глаза безучастно скользнули по боттичеллиевским чертам Неземной Красавицы.
– Привет, – буркнул он.
– Вы изобретатель Виктор Тимофеев? – спросила незнакомка.
– Ну?
– Мне нужна ваша помощь. Дело в том, что у меня дома как раз сломался пылесос.
– Ну и несите в мастерскую…
– Да, но я прошу помощи у вас, – со значением сказала Неземная Красавица, метнула взгляд небывалой убойной силы в сторону Фомина и прибавила: – И у вашего друга.
– Что ты, Тимофеич? – пролепетал размякший Фомин. – Пустяшное для тебя дело. Сходим вечерком?
– Вечером я не могу, – отрезал Тимофеев. – Я со Светой гуляю.
– Нет-нет, вы не поняли, – снова зазвенел колокольчик. – Ваша помощь необходима мне именно сейчас…
– А где вы живете? – осторожно спросил Фомин.
– Тут неподалеку, в десяти минутах ходьбы. Оставьте ваш реструктор, никто не тронет его до вашего возвращения.
– Чего-чего? – переспросил Тимофеев, и его взгляд ожил.
Фомин озабоченно поглядел на наручные часы.
– Не получается, – с тяжким вздохом промолвил он. – У нас перерыв истекает.
– О чем вы?! – изумилась незнакомка. – Никто и не заметит вашего отсутствия. Подумаешь, на часок задержитесь…
– Нельзя, – посуровел Фомин. – Порядок есть порядок.
– Неужели вы предпочитаете общество мастера Гуськова моему? – с печальной усмешкой произнесла Неземная Красавица.
Фомин сморщился, как от зубной боли, но собрал остатки характера и отрицательно помотал головой.
– Нет, – сказал он. Сердце его рвалось, как фугас, и поэтому он добавил, стыдливо краснея: – Может быть, все-таки вечерком? Виктор не может, но пылесос наладить я и один сумею…
– Ну, что вы, – пропела Неземная Красавица. – Мой пылесос может починить лишь Виктор Тимофеев.
Народный умелец тихонько засмеялся.
– Не пойду я к вам, – с наслаждением объявил он. – Ни сейчас, ни вечером и никогда.
– Я могу заплатить, – пожав плечиками, заметила гостья. Неведомо откуда в ее руке возникла пачка денег толщиной с кирпич. – Столько вас устроит?
– Ну, вы там, у себя, даете! – и Тимофеев захохотал в голос.
На лицо Фомина, однако же, набежала тень.
– Вот что, – сказал он скорбно. – Уберите это и, я извиняюсь, мотайте отсюда.
– Жаль, – вздохнула Неземная Красавица. – Очень жаль…
Николай Фомин зажмурился, чтобы не утонуть окончательно и бесповоротно в ее синем бездонном взгляде. А когда он открыл глаза, ее уже ее было.
– Витька, – позвал он слабым голосом. – Что же это делается? Разве можно такой девушке быть шпионкой? Где же, елки зеленые, справедливость?!