Сага о викинге: Викинг. Белый волк. Кровь Севера

Мазин Александр Владимирович

– Хочешь, расскажу тебе другую историю? – предложил я. – Ехал как-то добрый молодец по лесу и увидел распутье. А на нем – камень. А на камне надпись: «Направо пойдешь – коня потеряешь. Налево пойдешь – голова с плеч. Прямо пойдешь – штаны долой».

Задумался молодец. «Направо, верно, болото. Там конь и утопнет. Жалко коня. Не поеду направо. Налево, видать, людишки нехорошие обретаются. Не то чтобы страшно, нет. Но головой рисковать – глупо. Голова, она у молодца одна-единственная. А вот прямо – это занятно. И кто ж это с меня, с добра молодца, штаны снять сможет? Девка, не иначе! Поеду-ка я прямо». И поехал.

Долго ехал, проголодался. Припасы подчистую съел, а дорога все не кончается… – Тут я сделал паузу и услышал, как Хавчик сглотнул слюну. Тема с едой его по-настоящему взволновала. – …Ехал молодец, ехал и вдруг увидел поляну, а на поляне ягод – видимо-невидимо. Слез молодец с коня да принялся те ягоды рвать…

– …А ягоды те – ядовитые! – не выдержав, перебил меня Хавчик. – Знаю я эту сказку.

– Ну почему ж ядовитые? – возразил я. – Не ядовитые вовсе. Покушал молодец, сел на коня и дальше поехал. Ехал, ехал – и тут ему живот прихватило…

– Сказал же – ядовитые!

– Не ядовитые, – усмехнулся я. – Просто зеленые. Слез добрый молодец с коня. Портки спустил… А тут и разбойники подоспели. Коня увели, а молодцу бесштанному – голову с плеч. А какой из этой сказки вывод?

– Какой? – заинтересовался Хавчик.

– Кто легких путей ищет, тот без штанов и помрет, – произнес я назидательно.

На этот раз даже Хавчик не захихикал.

– Ты бы, верно, направо пошел, – пробормотал Хавчик.

– Я-то как раз пошел прямо, – вздохнул я. – И оказался здесь. Но больше такое не повторится.

– Веришь ты в свою удачу, – завистливо прошептал Хавчик. – А дану этому здоровому все равно не верь. Предаст он тебя, вот увидишь.

Тут справа от меня завозился обвиненный в неверности Над, и Хавчик поспешно уполз в темноту. В колодках он передвигался не в пример проворнее, чем я. Опыт, надо полагать.

Глава тридцать четвертая,

в которой мы на время покидаем героя и возвращаемся в Хедебю

У Хрёрека в Хедебю не просто так оказалась собственная усадьба. Он, Хрёрек, был здесь в немалом авторитете. Более того, приходился родичем местному Хареку-конунгу. Седьмая вода на киселе, но здесь даже такое родство принималось в расчет, так что руководство города к заявлению ярла о том, что у него пропал (а возможно, и убит) человек, отнеслось с достаточным уважением. Тем более что я уже успел снискать в городе некоторую известность – как идиот, который не побоялся принять вызов от самого Сторкада. А кое-кто даже истолковал внезапную смерть Бородатой Секиры как божественное деяние.

Наибольшей популярностью пользовалась версия о том, что меня сперли и тихо прирезали родичи или друзья Сторкада, не осмелившиеся бросить мне открытый вызов.

«Родичи и друзья», естественно, активно возражали. И спасибо им, потому что как раз один из таких незаслуженно обвиненных видел, как человека, похожего на меня, загрузили на кнорр норегского купца Аслака Утки. Свидетель удивился, почему одного из трэлей, уже оформленного в колодки, вносят по трапу на руках. И подошел посмотреть. Тогда он меня, естественно, не признал, потому что видел меня в правильной одежке викинга, а не в рабских тряпках, но теперь-то вспомнил.

Парню не поверили. Ярл гнул собственную линию: «украли, убили». Грозился сделать предъяву на тинге…

И тогда наш «свидетель» с друзьями вынуждены были провести собственное расследование. Дружки у покойного Сторкада были серьезные, доводы у них имелись… очень убедительные. Помогло и то, что Хедебю – городок, строго говоря, маленький: тысячи три жителей. Скрыть что-то от соседей не так просто. А тут еще и улика подвернулась: девка, которая приветила меня у ворот и по ходу свистнула мое серебришко, держать его в носке не стала, на следующий же день решила прибарахлиться… Ее внезапное богатство не осталось незамеченным. Прижатый к теплой (даже я бы сказал – горячей) печной стенке папаша (хозяин того самого подворья) честно заявил, что никаких субсидий дочери не давал. Девку взяли в оборот: где украла? Та уперлась в версии: «подарили». Но спонсора указать не могла.

Значит, все-таки украла, сделал вывод уже не викинг-расследователь, а местный хёвдинг-судья. А как насчет проверки железом?

Трогать раскаленную железяку девке не захотелось, и она сменила показания: мол, нашла. Дома у себя. На полу.

Тут решили изучить собственно серебро. Среди мелких обрезков обладавший прекрасной памятью на ценности Ольбард опознал кусочек оберега, доставшийся мне при дележке плесковской добычи.

Опаньки!

Дальше телега покатилась быстро. Взятая в настоящий оборот девка раскололась до самых роскошных ягодиц. Папаша мгновенно вспомнил, что вломился к нему в дом какой-то… трэль. Безобразничал спьяну, хулиганил… В общем, буйного трэля повязали и продали. Как раз Аслаку Утке и продали.

Признавший косяк хедебюшец изо всех сил старался проявить добрую волю. Глядишь, забудут о его собственных проступках. Мошну развязал мгновенно. Отдал деньги, схищенные дочерью. Отдал деньги, полученные за меня от Аслака. Заплатил за моральный ущерб. Заплатил компенсацию за… В общем, отдал все, нажитое непосильным трудом. До копеечки.

Зато жив остался. Хрёреку некогда было с ним разбираться. Мои друзья быстренько загрузились на корабли и устремились в погоню.

Это лишь я думал, будто на море не остается следов. На самом деле следов – множество.

Корабли идут в прибрежных водах. Так спокойнее – можно укрыться, если вдруг шторм. И запас пресной воды пополнить. А ютландские прибрежные воды, хоть и отличаются обилием мелей, зато изобилуют людьми. Рыбаками, например. И другими мореплавателями.

Кнорр Аслака Утки оставлял след куда более заметный, чем караван повозок на лесной дороге.

Глава тридцать пятая,

в которой герой узнает, каким образом приносят жертвы Одину

Команда кнорра увидела преследователей на пятый день после отплытия из Хедебю. Это случилось бы намного раньше, если бы не попутный ветер, бодро вздувавший широкий парус кнорра.

Однако тот же ветер наполнял и паруса Хрёрековых драккаров, а узкие военные корабли по-любому шли быстрее пузатого «купца».

На палубе кнорра вскоре заметили, что драккары идут не только под парусами, но еще и работают веслами. Да и красные щиты, поднятые на мачтах, заметны издалека и выглядят недвусмысленно. Работорговцы, естественно, забеспокоились.