Сахалинский инцидент
Шрифт:
Среди советских судов, которые находились к северу от Монерона одно особенно примечательно. Это был патрульный катер КГБ (КГБ отвечал за охрану государственных границ) под командованием капитана Анисимова. Это судно патрулировало у Невельска, когда между 05:32 и 05:33 (сахалинского времени, 03:32 по японскому) на их радаре появилась отметка, которая пересекала небо со скоростью 800 км в час. Через сорок секунд метка разделилась на две части, затем на три, прежде чем исчезла приблизительно в 30 км от Монерона на азимуте 10 градусов от острова, в точке с координатами 46° 31' N, 141° 18' E, если принимать во внимание некоторую неопределенность с азимутом. Капитан Анисимов отметил на экране своего радара одинокое рыболовное судно рядом с этим меcтом.
Позиция тех обломков, о которых говорилось выше, близка к тому месту, где находилась "Чидори Мару"
Наблюдения капитана Анисимова обнаруживают нечто, имеющее еще большее значение. Он видел то, что интерпретировал как "разрушение самолета" в 05:33 сахалинского времени Тем не менее, согласно маршалу Огаркову, перехватчик остановил самолет-нарушитель над поселком Правда в 06:24 по сахалинскому времени, то есть примерно час спустя. Отсюда мы можем сделать вывод, что два самолета были сбиты с часовым интервалом между двумя событиями. Это расширяет наше представление о воздушной битве над Сахалином.
Анисимов также сказал, что поднял на борт примерно 100 кг обломков, в основном это были куски панелей, имевших сотовую структуру. Он не указал, где собрал их, кроме того, что это было "в море у Невельска". Судовой журнал патрульного судна JMSA "Ребун" упоминает, что в этот день (1 сентября) в море была замечена группа советских судов, собирающих обломки, среди которых вполне мог находиться и патрульный катер Анисимова. Согласно капитану "Ребуна", патрульный катер снял чехол со своего орудия и навел его на японское судно, что является эффективным способом сказать, чтобы японцы держались подальше.
Интервью с капитанами советских судов "Уваровск" и "Забайкалье" ясно говорят о том, что Советы собирали плавающие обломки в трех различных местах. На самом деле мест падения самолетов было даже больше. Для того, чтобы отличить различные места друг от друга и показать, что из них можно узнать, я рассмотрю свидетельства более подробно.
10. Советские подводные поиски
Советский журналист Иллеш, представляя свидетельства, которые он опубликовал в "Известиях", признает, что в них много неясного: "Наиболее запутанная часть инцидента 007 - поиск остова Боинга". Хотя организуя материал так, как будто он говорил об одном инциденте, и подразумевая, что все самолеты-нарушители были одним корейским самолетом, Иллеш, к счастью, публикует все заявления участников событий, в том числе, и противоречащие друг другу. Люди говорили о различных обломках, найденных в разное время, в разных местах, при разных условиях. Установление того, когда, где и кто был вовлечен в поиски стало возможным благодаря картам JMSA которые получили мы с Джоном Кеппелом. Без этого ценного инструмента, на котором изображены ежедневные позиции и действия судов всех типов, вовлеченных в поиски, согласование явно противоречащих друг другу заявлений было бы гораздо более трудным делом. За исключением японского телерепортера Ивао Койяма, который был на сцене во время поисков и записывал положение поисковых судов на ежедневных брифингах JMSA (см. главу 4)
Тихоокеанский флот находился под командованием адмирала Сидорова, который был ответственным за советские поисковые работы. Во время встречи в Москве с семьями жертв, которая проводилась 11 марта 1993 года адмирал Сидоров сказал, что как только была объявлена тревога, советский флот немедленно послал группу военных судов в тот район, где, как полагали, разбился самолет. Этот район было легко обнаружить по наличию обломков, плавающих на поверхности. Были установлены границы и территория была промаркирована буйками. "Через тридцать семь минут после катастрофы, на сцене появилось небольшое советское судно и были подняты небольшие обломки. Но никаких тел не было".
Если небольшое судно оказалось на сцене в пределах 37 минут, место падения самолета должно было быть достаточно близко к Невельску. Если мы учтем минимум десять или двенадцать минут чтобы предупредить команды, дать им возможность подняться на борт катеров, запустить двигатели и выбрать якоря, это оставляет только пятнадцать минут на переход из Невельска к месту падения самолета, которое, таким образом, должны быть не далее нескольких миль от Невельска. Это именно то место падения самолета, указанное на карте, которую президент Ельцин передал представителям Кореи, ИКАО и американским родственникам погибших в Москве, 14 октября 1992 года. Оно также обозначено в журнале JMSA и ситуационных картах, которые показывают, что в первые несколько дней после катастрофы интенсивные поисковые усилия имели место в узкой, линзообразной области, полностью находящейся в пределах советских территориальных вод, приблизительно 6 морских милях от побережья Сахалина и с центром в точке с координатами 46° 35' N, 141° 45' E, вдоль 100-метровой изобаты. Океанографические данные показывают, что морское дно в этом районе очень загрязненное, вода чрезвычайно мутная, видимость плохая и нет никакой подводной жизни. Все это согласуется с комментариями водолазов, так же как со свидетельством Николая Сергеевича Антонова, капитана Холмской рыболовецкой базы, слова которого Известия цитируют так:
Я прибыл в зону поисков через пять или шесть дней после того как был сбит Боинг. Я был послан чтобы заменить капитана "Каренги", большого морозильного траулера. В этом районе уже находилось большое количество судов - военных и рыболовных. Здесь было пятнадцать или двадцать рыболовных судов. Они забрасывали сети и занимались тралением в поисковой зоне. На дне был толстый слой грязи и сети часто рвались. Морское дно было мертвым, никаких признаков подводной жизни. Никто никогда не ловил единой рыбы в этом районе. Наконец рыбаки зацепили Боинг.
Советский военно-морской флот вскоре понял, что самолет, который разбился здесь, разлетелся на куски слишком маленькие для того, чтобы обнаружить их при помощи сонара и решил использовать метод прямого контакта, таская тралы и стальные канаты по морскому дну. Адмирал Сидоров объяснил подробнее как проводилась операция:
Рыбаки приспособили трал таки образом, чтобы его могли тянуть два траулера. Они покрыли его нижнюю часть кожей, чтобы он скользил лучше [в густой грязи - М.Б.], собрали некоторые бумаги и обломки самолета. Размер района поисков был пересмотрен и сейчас он составлял два на полтора километра. Зона была разделена на три сектора. Обломки здесь были найдены рыбацкими судами, которые ловили их сетями... 8 или 9 сентября трал зацепил секцию фюзеляжа, которую он протащил почти полтора километра. Затем мы вызвали "Михаила Мирчинко". Но на его борту не было водолазов.
"Михаил Мирчинко" прибыл на место 10 сентября, как это показано в документах JMSA и по свидетельству его команды. "Мирчинко" - хорошо оборудованное буровое судно и водолазная база, способная динамически стабилизировать свое положение точно над определенным местом на дне без опускания якоря. Корабль должен был немедленно приступить к водолазным операциям. Но из-за того, что судно прибыло без обычной команды гражданских водолазов, советский ВМФ должен был вызвать своих собственных водолазов из главной базы Советская Гавань на материке.