Сахарный павильон
Шрифт:
– Нет! – Софи подняла руку, не приемля все, что он может сказать дальше. – Прошу не путать мою благодарность с воображаемыми вами определенными чувствами с моей стороны.
– Нет смысла об этом спорить, – сухо заметил он. – Через несколько часов я покину Брайтон. Но я вернусь, лишь только строители наведут здесь порядок. Похоже, эта галерея относилась ко времени постройки здания. Мне жаль, что так вышло, и я благодарен судьбе, что вы не пострадали…
– О, это был своего рода опыт, – весело заметила она.
– Не дай Бог, чтобы он повторился. Галерею надо будет
– Вы сделаете новую?
– Да… И, кстати, я оставляю Звездочку в конюшне миссис Ренфрю, так что вы вольны пользоваться ею, когда вам заблагорассудится.
– Но у вас теперь есть своя собственная конюшня.
– Здесь у меня будет находится несколько иное средство передвижения. Скорее всего, тот самый фаэтон, на котором, как вы предполагали, мне суждено свернуть шею.
Нет, доброте его не было предела, и от этого будто бы кинжал вонзался в ее сердце. О, если бы все было иначе!
– Ну почему вы не рассказали мне всей правды о себе тогда, на ферме! – не выдержала Софи. – Быть может, вместе мы нашли бы способ преодолеть эту бессмысленную тягу к острым ощущениям. У вас ведь неплохой бизнес в Лондоне, так к чему же проводить время в столь опасной компании?
– Это вы сейчас так думаете. А тогда ваша реакция могла бы быть столь же бурной, как и сегодня, и в таком случае я мог бы вас потерять навсегда. Софи, когда я впервые увидел тебя, ты лежала у дороги вся в крови. Но когда я взял тебя на руки и заглянул в твои глаза, я познал любовь.
Мадемуазель Делькур отпрянула, словно пытаясь защититься.
– Не пытайтесь завоевать меня красивыми словами. В тот вечер, у ворот фермы Миллардов вы дали мне понять, что стали бы искать меня лишь тогда, когда бы вас это устраивало!
– Да, но вы столь бурно отреагировали, что даже не позволили мне спросить о том, согласны ли вы меня ждать, и свойственно ли вам вообще терпение?
Глаза ее гневно блеснули.
– Думаю, я и так выказала немалое терпение, сегодня ему пришел конец!
– В таком случае, отчего же вы за меня так встревожились?
– Я ненавижу потери! – прямо ответила она. – Ваша жизнь стоит того, чтобы сохранить ее для добрых дел.
Его одолел внезапный приступ хохота. Когда смех стих, зловещая усмешка продолжала играть на его лице.
– И вы смеете говорить о потерях, Софи! Да вы сами виноваты в том, что потеряли столько времени, отказываясь признать то, что существует между нами.
Она задрожала и, поднявшись со скамьи, направилась к выходу из мастерской, на прощанье смерив Тома презрительным взглядом.
– Для меня существует лишь единственный мужчина. И я могу назвать его имя. Это не кто иной, как Рори Морган!
Том отпрянул.
– Не смейте! – воскликнул он.
Глаза Софи расширились.
– А с чего вы взяли, что можете мне диктовать!
– Но в данном случае это мое право!
– О, ваши заблуждения непоколебимы! Давайте-ка лучше договоримся, что не будем встречаться очень и очень долго!
И она ушла, демонстративно хлопнув дверью. Часом позже, когда Софи уже работала в ателье, ей доставили бандероль с прилагавшимся к ней посланием.
«За
В бандероли лежал пистолет. Софи боязливо потрогала курок. Нет, это оружие ей не нравилось. Но она была рада тому, что теперь у нее есть средство дать достойный отпор Эмилю де Жюно, случись им встретиться лицом к лицу. И который раз она подумала, что Том невыносим. Он то будит в ней ярость, то пробуждает доброе отношение. Хорошенько подумав, Софи решила, что должна воспользоваться пистолетом уж если не ради себя, то ради счастья Антуана.
Сержант Джонс оказался краснолицым, коренастым детиной, потерявшим ногу в первые дни войны во время боя на французской территории. Он был отличным инструктором. Как только Софи научилась обращаться с пистолетом, разряжать, заряжать и даже чистить оружие так, как это делают настоящие солдаты, Джонс установил мишень в одном из пустынных уголков брайтонского побережья. «По крайне мере, если она промажет, то никого не убьет», – решил Джонс. Порой он был с ней галантен, но иногда обращался как с настоящим новобранцем, и в речи его проскакивали такие словечки, что Софи впору было затыкать уши. Но она была способной ученицей, да и к тому же от природы у нее был верный глаз. И вскоре она уже заслужила похвалу скупого на комплименты сержанта. Уже в конце первого урока, он сделал одобрительный кивок.
– А из вас получится неплохой стрелок, мисс, обязательно расскажу об этом мистеру Фоксхиллу, когда увижу его в следующий раз.
Тому понравилось письмо, которое написала ему Софи. Ей хватило здравого смысла воспользоваться уроками Джонса и принять пистолет, поскольку к их взаимным чувствам эти вещи никак не относились. Но чем скорее она навсегда забудет Тома, тем будет лучше. Одной из причин, по которой он нанял сержанта, было то, что Софи вполне могла брать уроки стрельбы у столь милого ей офицера акцизной службы.
Глава 17
Каждый раз, проходя мимо купленных Томом построек на Мидл-стрит, Софи смотрела: не начался ли ремонт? Но пока к работам никто не приступал, и поэтому девушка сделала вывод, что Том в данный момент за границей и дал строителям инструкцию не начинать до тех пор, пока он сам лично не прибудет на место.
Совместно с Кларой Софи наняла девушку присматривать за мальчишками в летние месяцы на то время, что у них были каникулы. По воскресеньям они выезжали за город и устраивали пикники, как настоящая семья. Антуан уже больше не тосковал по Рори, сейчас его больше увлекала собственная жизнь и новые друзья. Наверное, так оно было и к лучшему. Один за одним пролетали летние деньки, и Софи уже ожидала, что Том вскорости объявится без предупреждения в ее ателье или встретит ее в Морском Павильоне, но он по-прежнему не появлялся.