Саит
Шрифт:
— Может сегодня мы никуда не пойдем? — его ухмылка заставляет екать мое глупое влюбленное сердце, а нежность в прикосновении к моему лицу заставляет меня растаять как мороженое. Вот как он может быть таким притягательно милым и паскудным одновременно? И что является истинным в его поведении?
— Даже завтракать не пойдем? — очерчиваю линию его бровей подрагивающими пальцами. — Я есть хочу.
— Дева, какая ты прозаичная! — чмокает меня в губу, смеется. Я с сожалением вынуждена разжать объятия и отпустить его. Не двигаюсь, наблюдаю, как Саит встает с кровати, не смущаясь наготы, топает вновь ванную. Я прикрываю глаза, ощущая влагу
Неподалеку от кафе, в котором мы решаем позавтракать, находится детская площадка. Утренние мысли без моего ведома сворачивают в сторону тему детей. Я нервничаю и мне кажется, что мое состояние видит любой, в том числе и Саит. Правда, он не задает уточняющих вопросов.
Заказывать еду приходится мне, объясняя моему спутнику из чего состоит то или иное блюдо, название которое ему непонятно. Смеемся, чем раздражаем официантку. По ее виду видно, что ее наше веселье совсем не радует. В итоге все же мы определяемся, что хотим на поздний завтрак. Когда девушка уходит, я смотрю на задумчивого Саита.
— О чем задумался?
— Ничего конкретного, — увиливает от ответа, очаровательно улыбаясь, при этом его глаза по-прежнему остаются серьезными. — Пока ждем наш затрак, может расскажешь мне о себе что-нибудь?
— Имя Дева придумала мама, как тебе известно, в Канаде нет смысла придумывать детям имена, чтобы они были созвучны с отчеством отца. Мама у меня была прекрасной швеей, но при этом у меня не было кучи вещей, сшитых ее руками. Отец родился и вырос в Канаде, разбогател, обанкротился и вновь разбогател. Когда увидел мою маму в обычном продуктовом магазине, уже знал, что женится на ней. Поженились, позже родилась я. Через много-много лет моя мама вновь забеременела, но… — спазм перехватывает горло и невозможно дальше ничего рассказывать. Я думала, что у меня получится отделить свои переживания от прошлого, сумею без эмоций рассказать о своей большой потери. Увы, не получается.
— Выпей воды, — Саит протягивает мне стакан с водой, делаю пару глотков, опускаю голову. Слезы в глазах мешают видеть окружающий мир перед собой. Проходит несколько минут, нам приносят заказ, я продолжаю хранить молчание, а Саит не лезет в душу, от чего я ему безумно благодарна. Обычно люди стараются меня утешить, выражают никому ненужное сочувствие.
— Спасибо, — бормочу, беря в руку вилку. — Мне до сих пор сложно говорить о маме, о ее смерти.
— Она умерла? — его взгляд прямой, без лицемерия.
— Во время родов. Умерла она и мой новорожденный брат. Это произошло три года назад. С тех пор мы с папой очень дорожим друг другом.
— А почему тебя в России дед пытается выдать замуж против воли? На дворе двадцать первый век, женщина давно имеет право выбора.
— Моя мама, когда ей было восемнадцать, сбежала из дома, тем самым разрушив планы своего отца на выгодное ее замужество. В отличие от меня, ей удалось убежать с документами и кое-какими деньгами. Подробностей не знаю, но каким-то образом она оказалась в Канаде, где познакомилась с папой. Помирилась мама с дедушкой не сразу, мне было пять лет, когда в нашей жизни появился дед. С тех пор я каждое лето проводила в России, знакомилась со своими родственниками, радовалась жизни. В страшном сне не могла подумать, что парень, который мне нравится,
— Не такие уж мы и близкие родственники. Отец сгущает краски, — уверенность в голосе Саита вызывает улыбку. Я усмехаюсь. Интересно, он знает, каким его отец бывает грозным?
— Твой папа против наших отношений.
— Я знаю, поэтому я рядом с тобой.
— Из вредности?
— Нет, потому что я люблю тебя. Я же тебе об этом говорил, — темная бровь иронично приподнимается, я забываю закрыть рот. Моргаю, не знаю, куда себя деть от повторного признания Саита. Понимаю, что не готова и не хочу сейчас признаваться в чувствах, угроза Саида Каюма эхом звучит у меня в голове.
— Нам нельзя… — крепко сжимаю вилку, борясь с желанием наплевать на все преграды и условия, которые нам создала жизнь. — Боюсь твой отец закопает меня в лесочке, если узнает, что я посмела его ослушаться.
— Мой отец только создает вид, что ужасен, на самом деле он вполне нормальный человек. Если к нему подойти с вескими аргументами и доводами, уверяю тебя, поменяет свое мнение сразу же, — в очередной раз ловлю себя на мысли, что Саит до конца не представляет, что за человек его отец.
— Не будем пока о наших отношениях. Расскажи о себе, — игриво двигаю бровями, вызывая у Саита смех. Его беззаботность подкупает и заставляет забыть все проблемы, которые стоят за спиной и наступают на пятки.
— О моей семье ты уже в курсе. Учился я хорошо, мог отлично, но было лениво. Продолжил обучение в Лондоне, потом в Нью-Йорке. Работаю в семейном бизнесе в Сингапуре. Все просто и скучно.
— А личная жизнь?
— Ты о своей личной жизни ничего не рассказывала.
— Ты в курсе, что ее не было. Не думаю, что тебе интересно, с кем я впервые поцеловалась и чей увидела член первый раз.
— Так ты оказываешься до меня уже видела член! — показательно возмущается, наигранно сердится, я не сдерживаюсь и хохочу во весь голос, привлекая к нам внимание посетителей. Прикрываю ладошкой рот, сдерживаю смех. Забавный Саит, настоящий хамелеон. С ним точно никогда не будет скучно, потому что не знаешь, каким он будет сейчас, каким через минуту. Будет Саит улыбаться или хмуриться.
Утолив голод, мы неторопливо выходим из кафе. Я вспоминаю, что нужно в аптеку. Тут меня настигает ступор. Как объяснить Саиту, на что мне нужны деньги? Презервативы он сам может купить без моего ведома, а вот таблетка, которую желательно принять в течение суток после незащищенного секса ему не нужна. Мобильный интернет телефона Саита четко мне сообщил, что чудо-таблетка продается без рецепта, цена ее вполне адекватная.
— Саит, — чувствую себя неловко под пристальным взглядом, слова застревают у меня на вдохе, но преодолеваю барьер, хрипло выдаю:
— Мне нужны деньги, тысяча рублей, — облегченно вздыхаю, когда без допроса мне протягивают купюру. — Я в аптеку, не успеешь соскучиться! — в порыве благодарных чувств, чмокаю Саита в губы и вприпрыжку бегу в аптеку.
Очереди нет, значит смущаться предстоит только перед тетей-фармацевтом. Улыбаюсь, она смотрит на меня равнодушно.
— Мне, пожалуйста, постинор дайте и бутылку воды ноль пять, — кожа губ от напряжения кажется сухой и вот-вот лопнет. Под осуждающим взглядом фармацевта получаю упаковку лекарства и бутылку воды. Забираю сдачу и, чувствуя затылком все тот же порицающий взгляд, выбегаю из аптеки. Саит ждет неподалеку. Отдаю ему сдачу, сразу открываю бутылку.