Сакральный футбол
Шрифт:
К нему подошел подозрительный тип в черной шляпе и врезал ему правой прямо в челюсть. От жуткой боли Маранов проснулся. Оказалось, что он ударился челюстью об стол, на котором лежала его голова.
– Черти чего! – прохрипел Маранов, поднимая голову от стола.
Компьютер давно работал в спящем режиме. Он нажал кнопку «enter». На мониторе сразу начали появляться лица кандидатов в команду. Отборщики прислали ему 120 анкет. С 55-тью Маранов разговаривал сам, по дистанционной видеосвязи. 44 он отобрал. Он быстро стал перебирать на мониторе досье одного, другого, третьего. Он не имел права ошибаться!
Степан Рыклин. Рост 194 см, вес 88. 25 лет. Образование
Игорь Нестерович. 186–79. 27 лет. Родился, живет и учится в Витебске, Белоруссия. Отслужил в армии. Занимался в футбольной секции при стадионе «Авангард».
Скоро, очень скоро здесь все должно было ожить и закипеть. Начнется основная работа.
День начался. Он включился. Каждый его день теперь был, словно плохо снятый, судорожный фильм с бешеным ритмом монтажа.
Вот прилетел айтишник. Важная персона, очень важная. Ведь нужны особые, новые технологии тренировок мозгов. Разговор короткий, летучий, но емкий.
– Объем большой. Вы делали ФИФА, стало быть, футбол знаете. Мы создаем клуб, новую команду. Хотим внести некие новации в систему подготовки. Хотим использовать современные технологии, психологические разработки.
– Каким образом?
– Вы играли сами в футбол?
– Играл.
– Смотрите. Вот нападающий получает мяч в центре штрафной. Что он видит угловым зрением? На него летит справа защитник, черный амбал. Что он еще видит перед собой? Перекошенную рожу вратаря! Что внизу? Ему метит ногой в кость рыжий бородатый стоппер. Справа летит к нему мяч. У него есть меньше секунды на то, чтобы понять, как нанести удар и куда.
– Ну и?
– Обычный человек не может решить столько задач за такое время. Например, оценить позицию вратаря и понять, что правый угол свободен, и что бить надо левой, причем шведкой. Задач много, а решить надо мгновенно. А что в голове у нападающего? А ничего! Он не успевает подумать. Он просто бьет по мячу в сторону ворот, наугад. И в девяти случаях из десяти – безрезультатно. Попадает во вратаря, в ногу защитника, мажет, пускает свечу.
– Я уже понял. Вы хотите иметь программу, которая вплавит ему в мозги автоматизм и. Чтобы он решал все за секунду. То есть, как автомат, находил лучшее решение. Вы хотите сделать такие тренажеры…
– Совершенно верно! Именно так! Свои программы для левого защитника. Свои – для центрфорварда. Свои – для правого хавбека. Свои – для центрального защитника. И так далее.
Длинноволосый задумался. Видя, что кабинет задымлен, закурил и сам, без спроса.
– Надо обработать очень много информации. Какие ситуации являются типовыми для каждого амплуа. Обсчитать эти ситуации, смастерить трехмерные модели. Анимировать. Создать групповые модели игры с разных ракурсов, с разных углов зрения… Объем большой. Без товарища не обойтись.
– Это еще не вся работа. Товарищей у вас может быть хоть десять. И денег вам заплатят больше, чем обычно. На порядок.
– А какая работа еще?
Во взгляде айтишника появилась зоркая заинтересованность.
– Смотрите. Есть разные схемы игры. Есть разные стили игры. Испанцы играют в один футбол, немцы в другой. Итальянцы в третий. Но всего стилей не так много. Меньше
– Понимаю. А что нужно?
Маранов подошел, сел напротив айтишника и, глядя прямо в упор, начал прессовать его вопросами:
– Вы можете сделать программу для команды роботов, которая играла бы то в один футбол, то в другой?
– Да это не проблема. Не понимаю, зачем это.
– Вот смотрите. Нынче некоторая часть населения планеты живет ночами: люди сидят у мониторов и режутся командами за какие-то виртуальные форты, крепости. Бомбят острова, захватывают заложников, блокируют аэродромы, топят корабли врага. Команда на команду! По двадцать крейзеров шизанутых сидят до полного усыхания мозга, пьют пиво, курят. И долбятся в эти игры! А нам надо что? Чтобы по закону подобия одиннадцать футболистов сидели каждый перед своим тренажером, в мягко шумящем зале, где имитируется рев трибун. И вот эти одиннадцать, как единая команда, находились бы в пространстве футбольной игры. А я бы включал попеременно то один стиль игры, то другой! То испанцы с ними играют, то голландцы! Причем те игроки, что у них сейчас играют! Лучшие составы! И битва идет всерьез! С грубыми приемами, с ударами по ногам! С руганью, с драками! С сукой судьей!
– Понял. Это можно сделать. Это интересно. Я такого не делал, но помозгуем. Сделаем! Идея понятна. Вы хотите, короче, им сначала мозги выстроить, а потом их на поле выпустить и совместить с реальностью. Сделать их немножко роботами.
– Ну, приятно разговаривать с умным человеком! – воскликнул Маранов.
Они расстались, вполне довольные друг другом.
Следующим по очереди был мастер нестандартного питания, энергетической подготовки, йог, экстрасенс, супермен Виктор Провоторов.
– Вы можете подробнее рассказать про свои последние опыты с эндогенным кислородом? – сходу поинтересовался Маранов. – Мне рассказали, что у вас фантастические два парня…
– Есть такое дело. Они наиболее удачно отработали по моей методике. Ну, основы вы помните: критерий самый важный – контрольная пауза на выдохе. Если первый позыв на вдох после полного выдоха у человека возникает менее чем через 25 секунд, то человек на круге смерти. Если контрольная пауза на выдохе до 40 секунд – человек стабилен, но все равно стареет и подвержен болезням, в том числе онкологии. Если же контрольная пауза больше минуты – организм начинает самовосстановление поврежденных систем, удаляет раковые клетки. Стволовые клетки запускают процессы обновления тканей. Если контрольная пауза около двух минут при минимальной паузе выше трех минут – человек выходит на сверхвыносливость и на нестарение.
– Максимальная пауза… Напомните.
– Напоминаю. Контрольная пауза – до первого позыва на вдох. Максимальная – после первого позыва, после второго, после первых дерганий и шмыганий. До вдоха.
– Понятно. И все же. Что такое эндогенный кислород? Я читал вашу статью. Но не все понял.
– Когда организм не получает из воздуха свою порцию кислорода, то есть когда его ставят в условия жесткого кислородного голодания, он пытается выжить. И вот оказалось, что кислород организм начинает вырабатывать сам, внутри себя. Это, вообще говоря, известно. В этом процессе не участвуют легкие. Откуда берется этот кислород, мне неизвестно. И я думаю, мало кому известно. Предполагаю, что его из чего-то синтезирует костный мозг, начиная производить обогащенную этим кислородом кровь. Но я предполагаю, что тут задействованы еще и другие системы. Часть эндокринки непременно.