Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы)

Роббинс Гарольд

– Пойдем, крошка, – сказала она, беря Рину на руки. – Мама хочет увидеть тебя.

В комнате находились кучер Питер, служанка с первого этажа Мэри и судомойка Энни. Они стояли вокруг кровати, на которой лежала мать Рины. Еще в комнате находился человек в черном сюртуке, держащий в руках распятие.

Рина тихо стояла возле кровати и смотрела на маму. Мама была такой красивой – лицо белое-белое и спокойное, белокурые волосы зачесаны назад. Рина подвинулась поближе.

Губы матери шевелились,

но Рина не могла услышать, что она говорит. Мужчина в черном взял ее за плечи.

– Поцелуй маму, дитя мое.

Она послушно поцеловала маму в щеку, которая показалась ей слишком холодной. Мама улыбнулась, закрыла глаза, потом внезапно открыла и посмотрела перед собой невидящим взглядом. Мужчина в черном быстро отодвинул Рину, наклонился над мамой и закрыл ей глаза.

Молли протянула руки, и священник подтолкнул Рину к ней. Рина обернулась и посмотрела на маму. Теперь она спала. Такой красивой она бывала всегда по утрам, когда Рина, проснувшись, наблюдала за ней со своей половины кровати.

Рина оглядела комнату и присутствующих. Девушки плакали, даже у кучера Питера в глазах стояли слезы.

– Почему ты плачешь? – спросила Рина у Молли. – Разве мамочка умерла?

Слезы ручьем хлынули из глаз девушки, она еще крепче прижала к себе ребенка.

– Бедное дитя, – прошептала она, – мы плачем, потому что любили ее.

Молли взяла Рину за руку и вывела из комнаты. Когда дверь за ними закрылась, Рина посмотрела на нее и спросила:

– А мама завтра вовремя приготовит завтрак?

Молли опустилась на колени, крепко обняла Рину и заплакала:

– О, мое бедное маленькое дитя, моя бедная маленькая сиротка.

Рина посмотрела на рыдающую Молли и тоже заплакала, хотя точно не знала, почему плачет.

Питер пришел на кухню, когда слуги ужинали. Рина посмотрела на него и улыбнулась.

– Мистер Питер, посмотрите, у меня три порции мороженого, – радостно воскликнула она.

– Бедное дитя, – сказала Молли, и в ее глазах снова показались слезы. – Ешь мороженое.

Рина задумчиво посмотрела на нее и поднесла ложку ко рту. Она не понимала, почему девушки каждый раз плачут, разговаривая с ней. Ванильное мороженое было холодным и сладким, Рина снова зачерпнула ложку.

– Я только что разговаривал с хозяином, – проговорил Питер. – Он сказал, что было бы хорошо положить ее в моей комнате над конюшней, а отец Нолан сказал, что мы можем похоронить ее на кладбище святого Тома.

– Но как мы можем это сделать? – вскричала Молли. – Ведь мы даже не знаем, была ли она католичкой. За все три года, которые она провела здесь, она ни разу не ходила к обедне.

– Ну и что с того? – сердито спросил Питер. – Разве она не исповедалась перед смертью отцу Нолану? Разве она не получила от него последнее прощение и

не приняла святое причастие? Отец Нолан остался доволен.

Мэри, самая старшая из девушек, кивнула головой в знак согласия.

– Я думаю, что отец Нолан прав, – сказала она. – Может быть, она почему-либо робела ходить к обедне, но важно то, что в конце жизни она все же пришла к церкви.

– Тогда решено, – Питер энергично кивнул головой и направился к двери, потом остановился и оглянулся.

– Молли, возьми ребенка сегодня спать с собой. Я схожу в салун за парнями, они помогут мне перенести ее. Отец Нолан сказал, что пришлет мистера Коллинза обрядить ее, а церковь оплатит все расходы.

– Какой хороший у нас священник, – сказала Мэри.

– Благослови его Господь, – перекрестилась Энни.

– А можно мне еще мороженого? – спросила Рина.

* * *

Раздался стук в дверь, и Молли поспешила открыть ее.

– О, это вы, мадам, – тихо воскликнула она.

– Я зашла взглянуть, как девочка, – сказала Джеральдина Марлоу.

Девушка отошла от двери.

– Хотите войти, мадам?

Миссис Марлоу взглянула на кровать. Рина спала в окружении кукол Сюзи и Мэри, ее лицо обрамляли тонкие белокурые локоны.

– Ну как она?

– Все хорошо, мадам, бедное дитя настолько утомилось, что уснуло мгновенно. К счастью, она слишком мала и ничего не понимает.

Джеральдина Марлоу снова посмотрела на ребенка. Она задумалась о том, что было бы с ее мальчиком, если бы она умерла. Хотя, наверное, все было бы иначе, потому что у него, по крайней мере, был бы отец.

Она вспомнила тот день, когда наняла в услужение мать Рины. Несмотря на то, что она не работала несколько лет, у нее были отличные рекомендации.

– У меня есть ребенок, мадам, – сказала она на своем книжно правильном английском, – малышка двух лет.

– А где ваш муж, миссис Остерлааг?

– Он в плавании, и ни разу не видел девочку. – На секунду она опустила глаза. – Мы поздно завели ребенка, мадам. У финнов не принято жениться в молодом возрасте. Пока это было возможно, я жила на сбережения, а теперь мне снова приходится идти работать.

Миссис Марлоу засомневалась. Двухлетний ребенок мог стать помехой.

– С Риной не будет проблем, мадам, она хороший, тихий ребенок. Спать она может в моей комнате, и я буду платить из своего жалования за ее питание.

Миссис Марлоу всегда хотела иметь дочь, но после рождения сына доктора сказали, что у нее больше не будет детей. Было бы неплохо, если бы ему нашлось с кем играть, – он рос замкнутым.

– Никаких вычетов из вашего жалования, миссис Остерлааг, – улыбнувшись, сказала она. – Сколько, в конце концов, может съесть ребенок?