Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы)
Шрифт:
Это было почти три года назад. Мать Рины оказалась права, с девочкой не было никаких забот.
– Что теперь будет с ребенком, мадам? – прошептала Молли.
Миссис Марлоу повернулась к служанке.
– Не знаю, – ответила она, в первый раз задумавшись над этим. – Мистер Марлоу собирается завтра в город, чтобы отыскать ее родственников.
Служанка покачала головой.
– Он никого не найдет, мадам, – уверенно сказала она. – Я часто слышала, как она говорила, что у нее нет родственников. – Глаза ее наполнились слезами. –
Миссис Марлоу почувствовала, как к горлу подступил комок. Она посмотрела на Рину, мирно посапывающую в кровати. На глаза ее навернулись слезы.
– Не плачь, Молли, – строго сказала она. – Я уверена, что девочка не попадет в приют. Мистер Марлоу отыщет ее семью.
– А если нет?
– Тогда мы что-нибудь придумаем.
Миссис Марлоу повернулась и быстро вышла в узкий коридор. Позади послышалось шарканье ног. Она оглянулась.
– Поаккуратнее, ребята, – услышала она голос Питера. Затем из дверей показалась его спина. Миссис Марлоу прижалась к стене, давая парням пройти.
– Извините, мадам, – сказал Питер. – Как это все печально.
Они прошли мимо, распространяя в воздухе легкий, но безошибочно узнаваемый запах пива. Миссис Марлоу засомневалась, правильно ли она сделала, предложив мужу разрешить использовать помещение над конюшней. Поминки могли превратиться в пьянку.
Она стояла и слушала звук тяжелых шагов по лестнице, когда уносили Берту Остерлааг, родившуюся в маленькой рыбацкой деревеньке в Финляндии и нашедшую последнее пристанище в чужой церкви и в чужой земле.
3
Войдя в дверь, Гаррисон Марлоу увидел головку жены, склонившуюся над вышиванием. Он тихонько прошел через комнату, подкрался сзади к жене и, наклонившись, быстро поцеловал ее в щеку.
Жена вспыхнула и пролепетала своим восхитительным голоском:
– Ох, Гарри! А если увидят слуги?
– Сегодня не увидят, – рассмеялся он. – Они заняты своей вечеринкой.
– Ты же знаешь, что это не вечеринка. – В голосе жены послышалась укоризна.
Гарри обошел кресло и остановился перед ней, улыбаясь.
– Конечно, они это так не называют, но ирландцы из всего устраивают вечеринку. – Он подошел к буфету. – Выпьешь немного хереса перед обедом?
– Сегодня я бы выпила мартини, если ты не возражаешь, дорогой.
Слегка удивленный, Гарри повернулся к Джеральдине. Когда они проводили медовый месяц в Европе, один бармен в Париже познакомил их с этим новым напитком, и с тех пор это стало как бы условным знаком между ними.
– Конечно, дорогая. – Гарри потянул за шнурок звонка, в дверях появилась Мэри. – Мэри, принеси, пожалуйста, несколько кусочков льда.
Девушка кивнула и исчезла. Гарри вернулся к буфету, достал бутылку джина, бутылку французского вермута и маленькую бутылочку с настойкой из горького апельсина. Пользуясь мерным стаканчиком, он влил в шейкер
Наконец напиток был готов. Он открутил крышку и разлил содержимое шейкера по стаканам. Потом бросил в каждый стакан по зеленой оливке и с одобрением посмотрел на свою работу. Стаканы были налиты ровно до краев, одной каплей больше – и польется через край, одной каплей меньше – и стакан будет неполным.
Джеральдина Марлоу поднесла стакан к губам и восхищенно воскликнула:
– Великолепно.
– Спасибо, – Гарри поднял свой стакан. – Твое здоровье, дорогая.
Поставив стакан на стол, он с любопытством посмотрел на жену. Возможно, это и правда, что женщина расцветает с возрастом и ее желание усиливается. Гарри прикинул в уме: если ему тридцать четыре, то Джеральдине тридцать один. Они были женаты семь лет и, за исключением медового месяца, вели строго размеренную половую жизнь. И вот теперь второй раз меньше чем за неделю. Наверное, действительно с возрастом желание усиливается.
Если это так, то очень хорошо. Гарри любил свою жену и захаживал в публичный дом на Южной улице только потому, что не хотел обладать ею против ее желания. Он снова поднес стакан к губам.
– Ты разузнал что-нибудь о семье Берты? – спросила жена.
Гаррисон покачал головой.
– Здесь у нее нет родственников, возможно, они в Европе. Никто даже не знает, из какого города она приехала.
Джеральдина задумчиво посмотрела на свой стакан.
– Как это ужасно, – тихо сказала она. – Что же теперь будет с ребенком?
Гарри пожал плечами.
– Не знаю, наверное, следует сообщить властям, и ее заберут в сиротский приют.
– Мы не можем допустить этого, – непроизвольно вырвалось у Джеральдины.
Гаррисон удивленно посмотрел на жену.
– Почему? А что мы еще можем сделать?
– А почему не оставить ее здесь?
– Потому что существуют определенные законы. Осиротевший ребенок не имущество, и ты не можешь оставить ее у себя только потому, что так ей будет лучше.
– Но ты можешь поговорить в муниципалитете, – сказала Джеральдина. – Думаю, они предпочтут, чтобы она осталась здесь, чем брать на себя заботу о ней.
– Не знаю, – ответил Гарри. – Возможно, они захотят, чтобы мы в этом случае удочерили ее.
– Какая прекрасная идея, Гарри. – Джеральдина улыбнулась, встала из кресла и подошла к мужу. – Как это я сама не догадалась?
– О чем не догадалась?
– О том, чтобы удочерить Рину. Я так горжусь тобой, ты такой умный, уже все продумал. – Гарри молча уставился на жену. Джеральдина обняла его за шею. – Ведь ты всегда хотел, чтобы у нас в доме была маленькая девочка, разве нет? И наш малыш будет рад иметь сестренку.