Салават-батыр
Шрифт:
— Они его не убили?
— Что вы! Зверя, которому помощь требуется, у нас не убивают. Даже хищника.
Они снова умолкли. Миновав ряд высоких стройных берез, приятели выехали на широкую поляну.
— Гляди-ка, гляди! — неожиданно вскрикнул Николай. Салават повернул голову и возле кустов увидел лося. Вот это да! Обойдя кустарник с другой стороны, лось, почему-то скособочившись, пошел навстречу всадникам.
Салават придержал коня и стал ждать.
— Нет чтобы убежать, так он к нам идет.
— Я ничего не понимаю, — растерянно произнес Николай.
— И я. Странно…
Лошади тоже забеспокоились, прядя ушами и с опаской озираясь по сторонам.
Когда лось приблизился, Салават и Николай заметили с ним двух волков. Один вцепился ему в холку,
— Стойте, уберите ружье. Не стреляйте, а то лося пораните, — остановил его Салават, заряжая лук. Он натянул тетиву, но, боясь попасть в бедное животное, долго целился, не решаясь выпустить стрелу.
Занятые своей добычей волки не обращали на людей никакого внимания. Опустив голову, с трудом передвигавшийся лось время от времени дергался, пытаясь сбросить с себя хищников. Но справиться с ними ему было не под силу.
Когда между людьми и лосем оставалось аршин двадцать, Салават наконец выстрелил. Его стрела угодила в голову волка, тащившегося за лосем по снегу. Смертельно раненный, тот выпустил ногу и затрепыхался на снегу. Второй стрелой Салават убил другого волка.
— Какой ты, оказывается, меткий! — восхищенно произнес Николай. — Мо-ло-дец!
Салават, воспринявший его похвалу как должное, не спускал глаз с застывшего посреди дороги лося. Так потрепали беднягу, что смотреть жалко.
— Другие волки на него не могут напасть? — спросил Николай.
— А давайте отвезем вещи в избушку и вернемся, — предложил Салават.
Добравшись до охотничьего домика, они наскоро перекусили, задали лошадям охапку сена и договорились, что поедут на лыжах.
— Вначале нужно проведать нашего лося, — сказал Салават.
— Я тоже так думаю, — откликнулся Николай.
Надев лыжи, они поехали назад, однако лося на прежнем месте уже не застали. Следы на снегу показывали, что бедный зверь пошел той же дорогой, по которой он притащил на себе волков. Скорее всего он отправился восвояси, чтобы залечить раны. А вот и то самое место, где на него с двух сторон напали волки. Снег здесь сильно утоптан. Лось изо всех сил старался их сбросить, но не смог и протащил их на себе почти две версты. Раза три или четыре он падал, пытаясь придавить их своим телом. Но все было напрасно. Не зная, как избавиться от хищников, лось был вынужден выйти на зимник, надеясь, по-видимому, на помощь людей…
Измотанные вконец Салават и Николай возвращались в избушку уже в потемках. Они вскипятили на огне сувала воду и, попив горячего чаю, улеглись спать.
На следующий день оба проснулись с мыслью о лосе.
— Куда же он все-таки запропастился? — ломал голову Рычков. — Может, опять поищем?
— Айда, коли хочется, — вскочил Салават.
Они обнаружили потерявшееся животное лишь на третий день возле стога сена.
— Это же наш лось! Живой и невредимый!
— Значит, долго жить будет…
Молодые люди с рассвета до сумерек объезжали на лыжах окрестности, беспрестанно восхищаясь красотой пробуждающегося от зимнего сна Урала.
— Я просто чувствую дыхание природы этого края, — восторженно воскликнул как-то Николай, всей грудью вобрав в себя пахнущий весной воздух.
— Да, Урал — это целый мир, — вторя ему, сказал Салават. — Здешних богатств не счесть. И на земле, и под землей. Оттого и все наши беды. Со времен Чингисхана и Батыя иноземцы на наш край зарятся, не оставляют нас в покое…
Не может Салават не думать о том, что происходит вокруг. Клокочут в душе чувства и рвутся наружу песней:
На склонах Уралтау, хай, да сплошь леса, Так густы, что не пропустят света дня; Что за судьба у нашего народа, что за напасть — Как нам врагов отвадить, как прогнать?Многое напоминает ему о том положении, в котором оказался
Отстав от Рычкова шагов на десять-пятнадцать, Салават потихоньку запел:
Славен мой Урал Высотою скал. Гребни горных круч Блещут из-за туч. Месяц серебрит Ручейки долин, Сосны и гранит, И снега вершин. Солнце золотит Сосны и гранит, Ручейки долин И снега вершин. Надо мной шатром Неба синева, Шелковым ковром Вся в цветах трава. Славит соловей Песнею своей Лес, громады гор И степной простор. Я гляжу на мир, Полный вольных дум Слышу леса шум. Славен мой Урал, В самоцветах весь! Взвейся выше скал, Об Урале песнь! [56]56
«Урал» — перевод Вл. Филова.
«Урал, конечно, прекрасен, да вот жизнь безобразна…», — с грустью подумал он.
Кажется, Николай почувствовал, какое у его попутчика настроение… Пусть Салават напрямую не высказывается, но вполне возможно, что он таит злобу на отца Николая, замешанного в учиненной князем Урусовым расправе над взбунтовавшимися башкирами. Как бы то ни было, теперь Рычковых уже не в чем винить.
С шумом пролетела над головами молодых людей стайка румяногрудых снегирей. В этих краях они появляются с первым снегом, а с наступлением весны торопятся в Сибирь. Среди сухих стеблей репейника, выпирающих из-под снега, копошатся красноголовые щеглы, а черные дрозды общипывают тем временем алые грозди рябины. Поклевав вкусных сочных ягод, они с шумом перелетают на ветки ближайшего дуба, но вскоре, передохнув, снова набрасываются на рябину. Когда к ним присоединяются хохлатки, шуму становится еще больше. Все эти птицы живут в лесу. Но они всего лишь гости. И гостят они на Урале, пока есть чем поживиться.