Самая лучшая книга по воспитанию детей, или Как воспитать физически, психически и социально здорового человека из своего ребенка
Шрифт:
Первое приучение к послушанию ОБЯЗАТЕЛЬНО связано с активным наказанием. Если родителю с его помощью удается создать в голове ребенка причинно–следственную связь между проступком и наказанием, то потом, вполне возможно, удастся всегда (или же в подавляющем большинстве случаев) пользоваться только пассивным наказанием.
И оно, это активное наказание должно быть ожидаемым (Я говорил тебе, что если ты это сделаешь еще раз, то я тебе надаю по попке? Ты ослушался меня и я буду совершенно прав, если сейчас выполню обещанное. Согласен?) Ребенок четко должен понять
Ты, когда был маленьким, был очень и очень шустрым мальчиком. И, конечно же, нам приходилось все время держать ухо востро. Но у нас ни разу не возникло желание ограничить эту твою активность. Но, естественно, нам приходилось обучить тебя тому, что если что–то запрещено, то это запрещено не по нашему капризу, а потому, что это опасно или же слишком ценно, чтобы отдавать тебе это на растерзание. И мы понимали также, что тебя надо приучить к послушанию.
Пример активного наказания
Самый яркий пример, который мы помним относительно твоего приучения к послушанию, таков. Мы тогда жили в Йошкар — Оле. Тебе было чуть больше года, ты только что научился ходить и вовсю изучал доступное для тебя пространство. А в зале у нас стоял страшно дорогой по тем временам стереокомплекс «Шарп».
И вот однажды я (папа) зашел в комнату и видит, что ты двигаешь на нем регулирующие ползунки. Я отвел тебя от «Шарпа» и объяснил, что это очень дорогой аппарат, что его запросто можно сломать и попросил тебя больше его не трогать. Но стоило мне отвернуться и заняться своими делами, как ты стремглав помчался к аппарату и продолжил свое дело.
Я опять подошел к тебе, отвел от «Шарпа» к дивану и сказал: «Сынок! Я просил тебя не трогать «Шарп»? Просил! Я говорил тебе, что ты его можешь сломать? Говорил! И я вижу, что ты не понял. Так вот, в следующий раз, если ты тронешь аппарат, я тебе надаю по попке. Понял?» Мы не помним — согласился ты или нет со мной, но пока я был в комнате, ты к стереокомплексу не подходил.
Я ушел в другую комнату, но, чувствуя, что коса находит на камень, через некоторое время опять заглянул в ту комнату, в которой ты находился. Узнай с двух раз, чем ты занимался? Конечно же, ты стоял около «Шарпа» и самозабвенно откручивал ему «уши».
Я зашел в комнату, подошел к тебе, взял тебя за руку и спросил: «Я просил тебя не трогать «Шарп»! Ты меня не послушался! Я обещал тебя наказать за это. Так получай!» И шлепнул тебя по попе. Естественно, рев поднялся неимоверный!
Ты побежал к маме и она взяла тебя на руки. Маме хотелось встать на твою защиту и накричать на меня за то, что он ударил такую кроху. Но она прекрасно понимала, что этого делать нельзя и промолчала.
После этого случая, пока я был дома, ты аппарат не трогал. Но когда я пришел с работы, то увидел, что ты его все–таки трогал. Я привел тебя к аппарату и сказал: «Я вижу, что ты опять трогал «Шарп»! Видимо ты меня не понял. Поэтому я опять вынужден тебя наказать. И история повторилась: я шлепнул тебя по попе, ты заплакал и побежал к маме.
Но С ТЕХ ПОР ты понял, что если папа что–то запретил, то НУЖНО СЛУШАТЬСЯ! Ты четко понял, что есть определенные границы, которые нельзя пересекать.
А в рамках разрешенного ты мог ходить колесом! И ты, наверное. помнишь, что тогда в одной из комнат и в прихожей у нас стояли зеркальные стеклянные столики. Ты знаешь, что они до сих пор целы, хоть и лежат где–то на антресолях. Ты знаешь, что стены нашей квартиры никогда не превращались в картинную галерею, что обои не были отодраны. И это результат того, самого первого, научения с Шарпом!
Ты знал, что если это запрещено, то это запрещено НАВСЕГДА! и никогда не пытался проверить: «А может, теперь можно?» И, насколько мы знаем, совершенно не расстраивался по этому поводу (когда я набирал на компьтере слово «не», то мой палец зацепился за букву «т» и получилось «нет». Я думаю, что это сообщение из нашего коллективного семейного подсознания, которое подсказало мне, что все–таки тебе это не нравилось! Но, что ж поделаешь, без этого мы не могли обойтись!)
Очень часто наказание не исправляет поведение ребенка, а лишь преобразует его. Один проступок заменяется другим, по–прежнему остающимся неправильным. Это связано с тем, что или наказание было не соразмерным или же ребенок вынужден был принять наказание, но с ним не согласился. А так как то, за что он был наказан, делать действительно нельзя, он находит хитрую лазейку: я не делаю то, что запрещено, но я все равно не согласен с вами и буду делать то, что ПОКА не запрещено.
Работай не только ремнем, но и языком!
При применении наказания нужно обязательно учитывать еще один важный аспект. Очень часто родители не утруждают себя внятным объяснением — почему то или иное действие делать нельзя. Если ты решил наказать ребенка, то надо четко довести до его сознания: за что и на сколько он наказан. Если отшлепать ребенка без предварительной «идеологической обработки», то он так ничего и не поймет из этой процедуры. И приучится бояться родителя, а не того, из–за чего его отшлепали.
Мало обладать выдающимися качествами, надо еще уметь ими пользоваться.
Ф. Ларошфуко.
Если он делает что–либо, что делать нельзя, то его надо остановить и объяснить — почему это делать нельзя. Дети не рождаются с внедренными знаниями о том — как и где надо поступать. И очень часто они не понимают, что поступают плохо. Поэтому наказывать ребенка и не объяснять ему — за что? — совершенно глупое занятие.