Самая темная мука
Шрифт:
Она закрыла Бисквит одной ногой, а Подливу - другой. "Стоять".
– Не вреди им, - крикнула она Алеку.
– Они не сделали ничего плохого.
Он холодной ей улыбнулся.
– Но ты сделала, так ведь, принцесса?
– Алек не стал ждать ответа и продолжил: - Поскольку ты отказалась открыть замок или найти ключ, чтобы освободить меня, пришлось пообещать монету Люциферу. В обмен он даст мне армию и королевство, подчиняющееся ему. Я не буду королем, всего лишь принцем. Сегодня я только вкушу свою власть.
Или
– Если Люцифер действительно такой могущественный, почему ты все еще не стал принцом?
В глубине его глаза вспыхнули красным.
– Я еще не рассказал о местонахождении монеты. Настоял на визите к тебе, прежде чем полностью его поддержать.
Нет, здесь крылось что-то еще. Люциферу не понравился отказ Катарины от сделки, и он не хотел рисковать, что она создаст союз с Гадесом. Но учитывая наручи Бадена, не было никакого способа обойти это. За исключением ее смерти.
Почему не послать Алека присматривать за ее действиями, пока он контролировал ее в прошлом, не давая гибриду человека и бессмертного желаемого?
"Сегодня мой конец?" Даже с новоприобретенной силой ей не справиться со всеми этими мужчинами. Не одной.
Ну. Если она умрет, то прихватит Алека с собой.
— Плохие люди. Плохие люди умрут. —
Голоса щенков раздались в ее голове, Катарину охватило желание атаковать. Ее десны и пальцы начало жечь.
Алек нахмурился, словно ощутил, что в ней что-то поменялось, но не мог определить, что именно.
– Ты, - сказал Алек, делая еще один шаг в ее сторону, - станешь моей наложницей, а не женой. Я знаю, что ты отдалась рыжему...
– Ты же сказал мне это сделать!
– она не могла не напомнить ему.
Он сжал кулаки, напомнив ей об акулах-молотах. Алек представляет как бьет ее?
– По этой причине ты больше не достойна носить мое имя. Настоящим я отказываюсь от своих прав на тебя.
– Он протянул руку и поманил ее пальцем.
– Теперь пошли.
Если она откажется, он убьет собак?
"Нельзя позволять его приемам влиять на меня. Не отступлю. Не снова".
У нее было достаточно сожалений о прошлом. Нет причин добавлять больше.
– Я не пойду с тобой, bl'azon.
– Сумасшедший. Она бросила в него слова, словно кинжалы.
– Ни сейчас, ни когда-либо. Я питала к тебе отвращение перед свадьбой и каждый день после. Ты - червь, которому суждено стать пищей других.
Его ноздри раздулись, когда он сделал еще один шаг вперед. Щенки рыли лапали землю.. и они были такими не единственными. Ее нога заскользила по траве сама по себе.
Рычание раздалось со всех сторон.
Ахнув, Катарина повернулась. Гончие сидели вдоль всей стены. Они забрались? Перепрыгнули? Шерсть на их спинах встала дыбом, превратившись в смертельные шипы. Волоски на задней части ее шеи тоже поднялись. Их хвосты раскрутились
От охранников стал исходить страх, их руки задрожали.
– Схватить, - рявкнул Алек.
В такой ситуации страх брал верх, по этой причине охранники ударят прежде, чем им отдадут приказ.
– Не смейте стрелять в животных, - сказала Катарина таким острым тоном, что могла пролить кровь.
Алек на нее посмотрел.
– Или что?
— Фас? —
– Или я скажу им разорвать тебя на кусочки.
"Ммм. На кусочки". Идеальный шведский стол. Она облизнула губы при этой мысли, только чтобы затем ужаснуться. Съесть врага никогда не было вариантом.
Бледный, как призрак, Алек закричал:
– Застрелите их. Застрелите их всех. Никого не щадите.
"Черт, нет!"
– Фас!
– закричала Катарина, бросившись вперед. На полпути ее клыки и когти полностью выросли. Она хотела разорвать горло Алеку и не остановится, пока не сделает этого.
Ох, ништяк. Съесть врага стало вариантом.
Раздался первый выстрел, за котором последовало множество других. Слишком много, чтобы сосчитать. Но в нее не попали... нет, Катарина двигалась слишком быстро и наблюдала, как летели пули, чтобы увернуться. Скорее всего, также поступали и гончие, которые заполнили двор, защищая ее от мужчин.
Кровь. Так много крови. Целое море. Даже бесконечный океан.
Крики отдавались эхом в ушах Катарины, несмотря на тишину, накрывшую задний двор. Жажда крови схлынула всего несколько минут назад. Теперь она стояла посреди бойни, ее ноги налились тяжестью и дрожали.
Здесь, там, повсюду лежали оторванные конечности, головы и органы. Гончие все еще ели, чавкая над различными частями тел.
"Скольких мужчин она загрызла?"
Алек лежал перед ней. Он еще не умер, но его жизнь могла оборваться в любой момент. Или нет... у него же отросла рука, отрезанная Баденом. Алек не человек и никогда им не был. Когда она кусала его... снова и снова... ощутила на вкус силу в его крови. Темную силу.
Он протянул к ней дрожащую руку.
– Помоги.
У него не было ноги, а его туловище разорвало, из-за чего кишечник валялся рядом.
– Монета.
– Как она могла говорить с комком в горле, Катарина не знала.
– Где она?
– Помоги, - повторил он.
– Прошу.
– Ответь на мой вопрос, и я помогу.
Только не так, как он надеялся.
Слеза стекла по его щеке.
– Моя мать была... падшим ангелом. Мой отец... человек... Я собирался умереть когда-нибудь... она вынудила меня ее убить... забрать монету и спрятать внутри моего... тела.