Самая темная мука
Шрифт:
– Другие вызывали в тебе хоть какие-то чувства раньше?
– Нет.
Неохотное признание.
– Тогда у меня уже есть преимущество.
Его взгляд упал на ее ноги.
– Что если я хочу чувствовать что-то помимо счастья или грусти?
Во рту у нее мгновенно пересохло.
– Я не... не могу...
– Что еще ты сделаешь?
– спросил он. Чтобы отвлечь ее?
"На самом деле не могу сейчас думать".
– Тебе придется подождать и увидишь.
"Как и мне".
– Если ты потерпишь неудачу,
Эти предложения были сексуального плана, так ведь? Взгляд его глаз...
"Просто нужно убедиться, что я не провалюсь".
– Да, - прохрипела она.
– Попытаюсь.
– Отлично.
– Пьюк кивнул, отпустил ее и отошел к другому концу источника.
– Я не заставляю тебя есть мясо. А ты... когда мы доберемся до моей родины, ты заставишь меня чувствовать что-то... так или иначе.
Глава 30
"Если ты надеешься одолеть меня, то тебе нужна пара яиц побольше. Хочешь одолжу из своих запасов?"
– Тейн, Посланник
В своей спальне Баден разделся сам, затем раздел Катарину. Он бросил испачканные вещи в негорящий камин, планируя сжечь их позже и развеять пепел.
– Подожди!
– Она бросилась к одежде и вытащила кучу. Секунда безумия? Неудивительно, учитывая все произошедшее сегодня.
Катарина встала, излучая облегчение, и направилась к кровати, где поправила подушки.
– Кровать и так в порядке.
Он взял ее и отнес в ванную... поставив внутри душевой кабины. Потекла горячая вода, и воздух заполнил пар. Баден встал сзади, чтобы смыть с нее кровь, потрясенный до мозга костей ее криками.
Потрясенный до мозга костей и разбитый в пух и прах. Зверь метался в его разуме, безутешно балансируя на краю. Они могли потерять ее сегодня. Как когда-то его друзья потеряли Бадена.
И в действительности Баден мог потерять также Галена и Фокс. Адские гончие приперли к стене пару на кухне, готовые напасть. Хотя оба воина были несносными, он понял, что ему нравится их присутствие в его жизни.
К счастью, увидев Катарину, гончие отступили и присоединились к стае во дворе, где и остались.
– Все будет хорошо.
– Он обхватил ее лицо, влажная кожа коснулась влажной кожи.
– Теперь собаки стали твоей личной армией. Ты никогда больше не будешь в опасности.
– Я не боюсь, - пробормотала она.
– Скажи мне, что не так, и я все исправлю.
Он бы исправил эту и все остальные проблемы в ее жизни. Она была его. Чтобы дарить удовольствие и баловать. Чтобы защищать наравне с собаками.
"Всегда буду защищать. Никогда не отпущу".
Катарина посмотрела на него сквозь покрытые
– Я не хочу говорить прямо сейчас. Хочу наслаждаться тобой, создать воспоминание, которое продлится вечно.
Если она хотела воспоминания, он даст их ей.
Он сел на скамейку и притянул Катарину себе на колени. Она оседлала его бедра, так что струи воды стали бить ей в спину. Без предисловий Баден глубоко в нее погрузил палец.
Она была готова для него. Опять же между ними всегда кипела страсть.
– Мне нужно быть внутри тебя.
– Да.
Баден обхватил ее за талию, приподнял и погрузился одним толчком. Без прелюдии. Только чистое желание.
Закричав, Катарина выгнулась, чувственно качнувшись на нем. Он сжал зубы и заставил ее застыть. По нему катился пот, он проявил сверхчеловеческую выдержку. Отсутствие трения вызывало агонию, но Баден с радостью ее выносил.
– Ну, - сказала она и прикусила нижнюю губу.
– Это определенно интересно.
– Ты даже не представляешь. И я только начал.
– Ммм. Надеюсь.
– Катрина слегка опустила веки, пока покрывала поцелуями его линию челюсти.
– Я никогда не хотела тебя сильнее.
Она хотела его, не потому что он был оружием, а потому что был мужчиной. Ее мужчиной. Он того стоит, не из-за того, что мог что-то сделать для нее, а из-за того, кем был с ней. Истина столь же могущественна, сколь и унизительна.
– Ты получишь свой оргазм.
"В конце концов".
Он согнул руку и двумя пальцами коснулся комочка нервов. Баден ласкал и не давал остынуть ее желанию. Она стонала. Она кричала. Она выдохнула его имя и качнула бедрами в попытке направить его. Когда это не удалось, Катарина обхватила его член... или попыталась. Он продолжал держать ее неподвижно.
– Баден!
– Она ударила его плечам.
– Ты намерен меня убить, да?
– Я - убийца, желание - мое оружие.
– Двигайся!
Ее внутренние стенки сжимались вокруг его длины все сильнее, становилось все горячее. Разрушение хотел сдаться. Баден тоже. Но результат слишком важен.
Вечность против сиюминутного наслаждения. Вечность победила.
– Я начну двигаться, - пообещал он.
– Когда мы поговорим.
Она разразилась словацкими ругательствами.
Разрушение рассмеялся, восхищаясь ее нравом. Как и Баден, зверь знал, она никогда их не предаст.
– Как бы я хотела, чтобы у тебя случился инсульт. Ты поменял местами голову и собственный член. Иди на хер.
– Ты дважды упомянула мой член, - сказал он ей.
– Ты, случайно, не пытаешься мне сказать, что желаешь наконец вознаградить меня? Хочешь взять меня в рот?
– Ты в своем уме? Теперь ты меня дразнишь?
– Я не дразню, но решительно настроен. Ты скажешь мне, что с тобой не так. И заметь, я не требую. Просто даю тебе повод, чтобы пожелать все рассказать.
– Какой грязный трюк.