Самая запретная книга о Второй мировой. Была ли альтернатива Сталину?
Шрифт:
...Воевать — раздетым и разутым, босым, голодным, вооруженным кто чем и как попало, и при этом добровольно, а не из-под палки, не из-под заградотряда, могли только идеалисты-белогвардейцы в 1-ю Гражданскую войну да орловские мужики во 2-ю Гражданскую войну!
Русская Освободительная Народная Армия к лету 1943 г. уже почти два года не выходила из неравных боев. Боев с лоснящимися, сытыми (вспомните про не дающие покоя автору 500 граммов ежедневного мясного партизанского рациона!), подготовленными, отлично экипированными и вооруженными «спецами» и профессионалами из НКВД. Которых тысячами засылали на территорию Локотыцины. И при этом РОНА практически ничего не получала, по большому счету, от своих союзников («содержателей», «хозяев» — можете вставлять эти такие любимые для вас слова —
Кстати, во всем мире, все армии во время своего отступления ставят в арьергард самые надежные, самые испытанные, самые стойкие свои части. Это не прихоть! Это не случайность!
Это — закон!
Суровый, но объективный закон жизни.
Потому что арьергард должен решить самую трудную, самую, если хотите, страшную задачу, которая может быть только поставлена перед войсками!
Он должен погибнуть, но ценой своей жизни задержать на несколько дней тех, кого не смогла сдержать всей своей мощью целая армия!
Задержать — чтобы эта самая армия, которая не смогла сдержать рвущиеся вперед орды, смогла спокойно, не преследуемая с тыла настигающими и добивающими ее частями этой орды, отойти подальше. А там, подальше, привести свои расстроенные, разбитые части в порядок, перегруппироваться и переформироваться. Влить в свои разгромленные части свежее пополнение. Подготовить новые рубежи обороны: выкопать окопы, землянки, блиндажи, противотанковые рвы и ловушки, оборудовать ДОТы и ДЗОТы.
Короче, прийти в себя и подготовиться встретить ту орду, ту армию, ту силу, которую она уже один раз не смогла разбить.
А все это время там, сзади, эту самую орду сдерживает слабый арьергард, который эта орда молотит во всю свою мощь. Орда, которая только что, вот сейчас уже разбила мощную, несопоставимую с этой горсткой людей и техники массу людей и техники, составлявших разбитую армию.
И если арьергард эту задачу выполняет ценой жизни всего своего состава — значит, он свою задачу выполнил полностью! И Бог с ним! "Show must go on!"
Русская Освободительная Народная Армия, которая была оставлена в качестве арьергарда, не только эту задачу выполнила! Она еще и не погибла при этом! Бронислав Каминский не только сохранил основную часть своей Армии! Да, погиб геройской смертью полностью 4-й полк РОНА, усиленный отдельными подразделениями. Погиб во главе со своим командиром, майором РОНА, простым, скромным парнем из поволжских немцев Андреем Рейтенбахом, принявшим мученическую, долгую, лютую смерть — от рук захвативших его в плен советских пехотинцев-«ленинцев». Но Каминский еще и сумел вывести, вывезти от «Советчины» несколько десятков тысяч своих соотечественников. Простых жителей РГО «ЛОС», вручивших, доверивших ему свои жизни и судьбы. Причем имеющиеся в распоряжении историков данные об общем количестве эвакуированных сильно разнятся — от 30 ООО до 70 ООО.
30 ООО эвакуированных, за которые цепко держатся почти все современные историки, — это только те, кто был вывезен в Белоруссию по железной дороге, организованным порядком, с вещами, инвентарем и коровами!
А ведь были еще и многие и многие пешие колонны, гораздо более многочисленные, нежели вывезенные по железной дороге! И не все они были перехвачены в пути и уничтожены партизанскими засадами и наступавшими частями Красной Армии. Многие — но далеко не все!
И это только последняя волна той эвакуации, которая началась гораздо раньше июля 1943 г. Скорее всего, речь идет все-таки о 50 000—70 000 человек, спасенных и спасшихся от советской власти на Западе, в Белоруссии. Со своими малыми детьми и стариками. С больными и ранеными! Даже несколько тысяч коров, кормилиц своих, смогли увести с собой локотьчане под прикрытием своих «родных» частей РОНА
...Вдуматься только — Русская Освободительная Народная Армия была арьергардом 2-й танковой армии вермахта! Как это так получается — танковая армия сдержать поток «советских» войск не смогла, не справилась, а РОНА смогла, справилась!
И вот эти-то части, которые осенью 1943 г. в тяжелейших арьергардных, сдерживающих боях спасут 2-ю танковую армию вермахта от разгрома, Деккер называет «дикой бандой»!
Так выражаться может только законченный подлец. Или «идейный товарищ»!
Кстати, Деккер не только и не столько военачальник Германской армии. По большому счету, он вообще не военачальник, вообще не офицер. Деккер — начальник отдела пропаганды 2-й танковой армии — это что-то вроде аналога комиссара в Красной Армии. Отделы пропаганды вермахта как раз и старались представить народы бывшей Российской империи в виде «недочеловеков»-«унтерменшей» — тупых, ублюдочных, вырождающихся, диких монголоидных уродов. И вид босых или обутых в лапти, изможденных, голодных солдат РОНА, по мнению Деккера, как раз и соответствовал этой концепции.
И, опять же, кстати! Начальника отдела пропаганды 2-й танковой армии, «комиссара» вермахта Феликса Деккера (ох уж эти Феликсы! Этот тоже, наверно, имел чистые руки, горячее сердце и холодную голову — только «немецкого разлива»!) полностью опровергает действительно боевой генерал — командир 442-й русско-германской дивизии особого назначения генерал-лейтенант Карл Борнеманн. Генерал, чья дивизия месяцем-двумя ранее «бок о бок» принимала участие вместе с РОНА в операции «Цыганский барон». Операции, как известно, закончившейся почти полным разгромом партизанского движения на Брянщине. В своем аналитическом отчете, посвященном ходу и результатам этой операции, дав высокую оценку боевым качествам Народной Армии, генерал-лейтенант Карл Борнеманн дает следующие рекомендации по дальнейшему повышению этой боеспособности РОНА
«.../. Обмундировать возможно скорее подразделения народного формирования в немецкую форму, с целью поднять их настроение и улучшить внешний вид (выделено автором. — СВ., подразделения народного формирования — это и есть РОНА), а также обезопасить от обстрела немецкими частями.
Обеспечить батальоны народного формирования немецким командным составом и составом связи (минимум 1 унтер-офицер и 5 рядовых в роте и 1 офицер, 1 унтер-офицер и 4 рядовых в штабе батальона).
В случае невозможности перевода требуемого персонала из района действия 2-й танковой армии для обеспечения батальонов народного формирования немецкими руководящими органами и органами связи следует формировать эти органы из числа 10 немецких охранных и т.п. батальонов, предусмотренных для охранения лесной зоны южнее Брянска, для чего каждый охранный и т.п. батальон выделяет по 24 немецких военнослужащих (1 офицер, 4 унтер-офицера и 19 рядовых). Батальоны народного формирования, в свою очередь, тоже выделяют 24 человека (в качестве разведдозоров, проводников и т.д.) в охранные батальоны.
Путем такого обмена может быть обеспечено тесное и беспрепятственное взаимодействие...
(выделено автором. — С В.)».
Здесь старый боевой генерал, командир дивизии особого назначения вермахта первым пунктом своих рекомендаций поставил «...обмундировать возможно скорее»». Видимо, он также видел рванье, висящее на плечах солдат РОНА, едва прикрывающее наготу и «срам», также видел лапти и босые ноги. Но эта картина вызвала у него не глумливое чувство собственного превосходства, как у «комиссара вермахта» Феликса Деккера. А чувство глубокого стыда за себя, за свой вермахт, который так относился к своим союзникам по оружию. Отсюда и первое, что выплеснулось у командира дивизии особого назначения вермахта на бумагу, — это «...обмундировать возможно скорее...».
...Ну что ж... Как говорят те же немцы, "Est Edem das Seine!" — «Каждому — свое!»
«Комиссар вермахта» с видимым наслаждением глумился над оборванными, раздетыми и разутыми бойцами РОНА. Потому что пыжился доказать, кстати безуспешно, тщетно, всему германскому народу, всей Европе, что настоящие русские и есть дикая банда! Уроды и недочеловеки — одним словом, «унтер- менши»!
...Кстати, у немецкого народа есть одна маленькая черта, которая по крайней мере русскому народу неприятна до глубины души. Немцы рачительны. Немцы крайне рачительны. Более того — немцы рачительны до мелочной скупости.