Самая запретная книга о Второй мировой. Была ли альтернатива Сталину?

Веревкин Сергей Иванович

На вооружении каждой роты должно было быть по штату: 171 винтовка, 27 пистолетов, 12 ручных и 4 станковых пулемета. На вооружении батальона: 532 винтовки, 90 пистолетов, 36 ручных пулеметов, 12 станковых пулеметов, 9 легких минометов. Если учесть, что вся РОНА состояла в то время из 15 стрелковых батальонов, то по новым штатам эти батальоны должны были насчитывать 9330 человек, из них 105 человек старшего командного состава, 300 человек среднего командного состава, 1110 человек младшего командного состава и 7815 человек бойцов.

Однако фактически батальоны насчитывали на середину января 1943 г. 9433 человека. Из них 23 человека старшего командного состава, 308 человек среднего командного состава, 703 человека младшего командного состава и 8399 бойцов.

Таким образом, в бойцах был излишек, составлявший 584 человека, а практически во всем остальном был некомплект. В младшем командном составе он составлял 407 человек, среднего командного состава был небольшой излишек — 8 человек. А вот некомплект старшего командного состава составлял 82 человека.

В целом батальоны несколько превышали штатное количество, исключая два вышеупомянутых малочисленных -13-й и 14-й батальоны, а также 4-й батальон, насчитывавший 431 человека.

Надо сказать, что некомплект младшего командного состава — это вечная болезнь Красной Армии, которую унаследовала и Русская Освободительная Народная Армия. Причем болезнь эта существует и в современной Российской армии. Она не изжита и до самого сегодняшнего дня. Достаточно сравнить только количество званий унтер-офицерского звена в Германской армии и Красной Армии (сравнительная таблица дана в Приложении к книге). При одном взгляде на соответствующую таблицу станет ясно, что в Германской армии командным составом наиболее укреплено именно звено, непосредственно ведущее огневой бой на поле боя, — «боевая группа—отделение—взвод». Отсюда и многие успехи германских пехотинцев на поле боя. В Красной же Армии, да и в РОНА также, это звено просто провально. К тому же имевшийся в РОНА некомплект даже того недостаточного, мизерного количества младшего командного состава, которое было заложено в новых штатах, обуславливал неимоверно высокие потери «народоармейцев» относительно потерь германских войск в тех же операциях и в тех же условиях.

Также поражает огромный, просто кричащий некомплект в старшем командном составе. Практически РОНА была полностью неукомплектована старшим командным составом. И здесь приходится только удивляться тем просто поразительным результатам, которые были достигнуты батальонами РОНА при таких вопиющих недостатках в кадровом хозяйстве армии. Ведь на командные посты зачастую назначались бывшие сержанты, старшины и даже рядовые. (РГАСПИ. Ф. 69. On. 1.Д. 750. Л. 105)

...Нужно было срочно насыщать Русскую Освободительную Народную Армию штаб-офицерскими кадрами, обер-офицерскими и унтер-офицерскими кадрами. И в первую очередь штаб- и обер-офицерскими кадрами. Этого сделано не было. Причем не было этого сделано сознательно, в силу противодействия высшего германского политического командования. Берлина, короче. Здесь опять сыграли решающую роль патологическая ненависть Гитлера к национальной России и его утопическое, нереальное желание видеть в России только колонию Германии, только «Германский Камерун» в «европейской упаковке». Гитлер своими руками продолжал готовить себе, Германии и всем ее союзникам трагический конец. А германские генералы, будто дети из средневекового германского городка Хаммельна, очарованные и заколдованные звуками дудочки Хаммельнского крысолова, покорно шли за ним вслед. Как и тогда, в Хаммельне, — в бездну, в пучину, в никуда.

Потому что 30 человек военнопленных командиров РККА, которых германские власти разрешили набрать в лагерях для военнопленных, проблемы с катастрофической нехваткой командного состава не решали.

Во-первых, набранные в лагерях офицеры (командиры, комсостав) были фактически «каплей в море». Что такое тридцать офицеров? Это количество офицеров только в одном стрелковом батальоне

РККА. Для армии, состоявшей из пяти пехотных полков, необходимо было иметь как минимум 700 офицеров.

Но не это было самым главным.

Во-вторых, и это главное, сломленные ошеломительным тотальным поражением, страшным голодным пленом, лютой первой смертной зимой в лагерях военнопленных, — эти люди мало подходили на роль командиров

армии, активно и по своей воле воюющей уже почти год с коммунистами, с Красной Армией, с энкавэдэшными партизанами-диверсантами. Кстати, с той самой Красной Армией, частью которой эти самые командиры являлись еще несколько месяцев тому назад. И для которых воевать с этой Армией означало в первую очередь нарушить ранее данную Воинскую Присягу! По сути, только Каминский и Воскобойник да их ближайшие соратники из числа бывших репрессированных, таких же как и они, не нарушали этой Присяги. Да еще и бойцы бывшего антисоветского партизанского отряда «Витязь». Потому что никогда не давали ее ранее. Потому что с самого начала были против советской власти, против Красной Армии.

По-хорошему, этих всех людей, военнопленных красноармейских командиров, прежде чем ставить на место командиров рот, батальонов, на полковой уровень, необходимо было на несколько месяцев как минимум послать в хороший санаторий. Где хорошенько откормить, подлечить, приставить к ним хороших врачей. Психологов и психиатров. Да, да, и психиатров обязательно! И все это время проводить с ними занятия: не только по общевойсковым дисциплинам, но и в первую очередь по идеологической подготовке. Точнее, по переподготовке, по «перековке». Им необходимо было «разжевать», объяснить новую национальную идею, новое, «национальное», мировоззрение. Чтобы они рвались не «землю в Гренаде крестьянам отдать», а, наоборот, защищать свои земли и своих людей от лютых врагов всего живого на земле — коммунистов- интернационалистов. Надо было «очистить» их мозги от той мощной идеологической шелухи, которой им забили головы за все время подсоветской жизни. И вставить туда прочно и крепко ту самую национальную идею, то самое новое мировоззрение. И только потом, окрепших телом и, главное, духом, подтянутых дисциплиной, воинской дисциплиной, после лагерной «расслабухи» и деградации, неизбежной деградации, их можно было направлять в войска.

Ничего этого сделано не было. Ничего этого даже и не делалось. Во-первых, не было времени и возможности. Не было этих санаториев, не было врачей- психиатров. Не было времени на раскачку, на реабилитацию. Опять же, «фюрер тысячелетнего рейха» панически боялся и патологически ненавидел Русский Народ. Скорее всего потому, что считал: Русского Народа больше не существует. Существует только Советский Народ — носитель ядовитых бацилл коммунизма- интернационализма, жидо-болыиевизма. Эта страшная и вопиющая ошибка стала роковой не только для РОНА и РГО «ЛОС», но и для всего исхода Второй мировой войны.

Сама мысль о создании в составе вермахта мало- мальски крупного воинского соединения (крупнее батальона) вызывала в нем пароксизмы гнева, переходящего в истерику. Потому-то и казачий полк Кононова, к примеру, больше года именовался «батальоном». Хотя и насчитывал в своих рядах почти три тысячи казаков! То есть хорошую кавалерийскую бригаду! Потом, по мере того как вермахт все больше и больше изматывался в неравной борьбе со всегда превосходящими по численности и вооружению войсками противника (пусть даже и ведомыми, скажем так, не самыми умелыми, но в то же время жестокими до патологии к своим собственным войскам советскими генералами), он нехотя, «сквозь зубы», соглашался на создание полков. Затем бригад, затем и дивизий. Но только под эгидой СС, в ее жестких рамках, под ее строгим контролем. И не более того! И каждый раз такое решение явно запаздывало и, по сути, только «било по хвостам».

Да и самой идеи национальной, нового мировоззрения в РГО «ЛОС», в РОНА так толком до конца и не было выработано. Этим занимался интеллигент Воскобойник. Хорошо занимался, талантливо. Но не дали ему «товарищи» времени. Такой же самородок, но только с обратным знаком, чекист-коммунист-особист Емлю- тин 8 января 1942 г. пресек жизненную нить Константина Павловича Воскобойника, поставив тем самым еще раз точку в извечном споре: кто же все-таки побеждает в открытом поединке — благородный человек, интеллигент, рыцарь или лютый в своей тотальной жестокости безграмотный фанатик.