Самиздат в СССР. Тексты и судьбы

Русина Юлия

Об этом явлении – стихи Александра Галича «Мы не хуже Горация» [15] , написанные в 1966 г. и ставшие песней:

Вы такие нестерпимо ражиеИ такие, в сущности, примерные.Всё томят вас бури вернисажные,Всё шатают паводки премьерные.Ходите, тишайшие, в неистовых,Феями цензурными заняньканы!Ну а если – ни премьер, ни выставок?Десять метров комната в Останкино,Где улыбкой стражники-наставникиНе сияют благостно и святочно,Но стоит картина на подрамнике, —Вот и всё!А этого достаточно.Есть – стоит картина на подрамнике,Этого достаточно! Осудив и совесть и бесстрашие (Вроде не заложишь и не купишь их), Ах, как вы присутствуете, ражие, По карманам рассовавши кукиши! Что ж, зовите небылицы былями, Окликайте стражников по имени!.. Бродят между ражими Добрынями Тунеядцы Несторы и Пимены. Их имён с эстрад не рассиропили, В супер их не тискают облаточный: «Эрика» берёт четыре

копии, Вот и всё! А этого достаточно. Пусть пока всего четыре копии — Этого достаточно! Время сеет ветры, мечет молнии, Создаёт советы и комиссии, Что ни день – фанфарное безмолвие Славит многодумное безмыслие. Бродит Кривда с полосы на полосу, Делится с соседской Кривдой опытом! Но гремит – напетое вполголоса, Но гудит – прочитанное шёпотом. Ни партера нет, ни лож, ни яруса, Клака не безумствует припадочно, — Есть магнитофон системы «Яуза», Вот и всё! А этого достаточно. Есть – стоит картина на подрамнике! Есть – отстуканы четыре копии! Есть магнитофон системы «Яуза»! Этого достаточно!

15

Галич А. А. Облака плывут, облака. Песни и стихотворения. М., 1999. С. 148–150.

Изъятые страницы самиздата можно встретить в уголовно-следственных делах 1950-х – 1980-х гг. – тонкая, почти папиросная бумага с наползающими друг на друга строчками, потому что для большей вместимости на лист печатать старались как можно плотнее, вручную регулируя интервал.

Анатолий Марченко [16] вспоминал, как печатали рукопись его первой книги «Мои показания» (1967) о лагерях 1960-х гг. Перепечатать надо было около двухсот двойных тетрадных листов, исписанных мелким почерком. «Достали три машинки, правда, одна из них сразу сломалась, так что четверо умевших печатать сменяли друг друга. Те, кто не умел печатать, диктовали им, раскладывали экземпляры, правили опечатки. Одна пара с машинкой устроилась на кухне, другая в комнате <…> На кухне постоянно кто-нибудь варил кофе или готовил бутерброды <…> Работали подряд двое суток, а спали по очереди…» [17] Созданная таким образом книга вначале была распространена в самиздате и примерно через год издана за рубежом, а ее автор снова оказался в лагере.

16

Марченко А. Т. (1938–1986) большую часть жизни провел в тюрьмах, лагерях и ссылке. Был осужден за «измену Родине», «нарушение паспортного режима», «клевету на советский государственный и общественный строй», «антисоветскую агитацию и пропаганду». Умер в декабре 1986 г. в Чистопольской тюрьме, объявив бессрочную голодовку с требованием освободить всех советских политзаключенных. Автор книг «Мои показания», «От Тарусы до Чуны», «Живи как все». В 1988 г. посмертно стал первым лауреатом учрежденной Европейским парламентом премии им. А. Д. Сахарова «За свободу мысли».

17

Марченко А. Т. Живи как все // Знамя. 1989. № 12. С. 31.

В 1970-е гг. к перепечатке самиздата стали привлекать профессиональных машинисток, чей труд оплачивался за счет продажи самиздатских произведений, на которые имелся спрос [18] .

Определяя самиздат, Людмила Алексеева (одна из основателей, а с 1996 г. – председатель Московской Хельсинкской группы) отмечает, что он «оказался единственно возможной формой преодоления государственной монополии на распространение идей и информации» [19] . По ее мнению, самиздат начинался со стихов А. А. Ахматовой, М. И. Цветаевой, М. А. Волошина, Н. С. Гумилева, И. А. Бродского, которые читались в Москве на «сходках под открытым небом» у памятника Владимиру Маяковскому в конце 1950-х гг.

18

Алексеева Л. М. История инакомыслия в СССР. С. 210.

19

Там же. С. 242.

Самиздат использовался также как способ распространения переводов (Э. Хемингуэй, Дж. Оруэлл, Р. Киплинг), тайно сделанных добровольцами, имена которых сегодня установить довольно трудно. Кроме того, появилась традиция перепечатывать на машинке для себя и своих знакомых произведения, не в полной мере соответствовавшие принципам социалистического реализма или вышедшие небольшим тиражом либо в журнальном варианте (например, роман В. Дудинцева «Не хлебом единым»). Из крупных литературных произведений хрестоматийным примером широкого распространения в самиздате является роман Б. Пастернака «Доктор Живаго». История издания романа, который вначале появился за границей, а потом вернулся на родину тайными путями в виде «тамиздата» и копировался с помощью упомянутой пишущей машинки, хорошо известна. Позже такими же путями начали приходить мемуарные, философские, публицистические произведения представителей русского зарубежья и носителей культуры Серебряного века. Отражением интереса к личности Б. Пастернака стало распространение в самиздате (начало 1960-х гг.) дневниковых записей Александра Гладкова о его встречах с писателем во время Великой Отечественной войны, г. Чистополь [20] . Первоначально рукопись дневника давалась для чтения знакомым, а позже вышла за пределы этого круга – традиционный способ бытования самиздатских текстов. Ходили в самиздате и воспоминания, написанные освобожденными из лагерей политзаключенными.

20

Конференция «Самиздат: эпохи, тексты, судьбы» [Электронный ресурс]. Режим доступа:research_methodological_work/konferenciya_samizdat_epohi_sudby_teksty (дата обращения: 14.09.2018).

Интересно отметить, что одно и то же художественное произведение могло пройти путь от самиздатской литературы до официального издания, например, роман Э. Хемингуэя «По ком звонит колокол». Или, наоборот, от публикации в толстом советском литературно-художественном журнале до подпольного распространения в самиздате (рассказы А. И. Солженицына).

Во второй половине 1960-х гг. широкую известность и востребованность получает социально-политический самиздат, породивший огромное количество текстов, различных по форме и содержанию, и ставший одним из самых обсуждаемых направлений диссидентской деятельности. В числе первых документов [21] , распространявшихся нелегально, были:

21

Следует отметить, что в конце 1950-х гг. самиздатским путем распространялась в среде беспартийной интеллигенции и студенчества речь Н. С. Хрущева о культе личности И. В. Сталина на закрытом заседании ХХ съезда КПСС.

– стенограмма общемосковского собрания писателей СССР «О поведении Б. Пастернака» (31 октября 1958 г.), на котором автор «Доктора Живаго» был осужден за «историю с его романом»;

– запись судебного процесса по делу Иосифа Бродского (18 февраля 1964 г.), сделанная журналисткой и писательницей Фридой Вигдоровой.

Создатель Комитета по правам человека в СССР Валерий Чалидзе называл собирание и публикацию в самиздате информации о нарушении прав человека в СССР одним из основных направлений деятельности правозащитников [22] .

Так же оценивала самиздат участница знаменитой демонстрации на Красной площади против ввода советских войск в Чехословакию в августе 1968 г. Лариса Богораз. Перечисляя формы диссидентской активности, она называла следующие: «получение и распространение той информации, которая по идеологическим соображениям не затрагивалась или искажалась советской печатью; создание системы помощи политзаключенным и их семьям; участие в самиздатской деятельности» [23] .

22

Чалидзе В. Права человека в Советском Союзе. Нью-Йорк, 1974. С. 64.

23

Богораз Л., Даниэль А. Диссиденты // 50 / 50. Опыт словаря нового мышления. М., 1989. С. 414.

Интересна точка зрения Александра Даниэля, который под словом «самиздат» подразумевает не сам текст, а, скорее, способ его бытования. В связи с этим, по его мнению, не все тексты, не прошедшие цензуру, могут называться самиздатом. По определению А. Даниэля, «самиздат – это специфический способ бытования общественно значимых неподцензурных текстов, состоящий в том, что их тиражирование происходит вне авторского контроля, в процессе их распространения в читательской среде» [24] .

24

Даниэль А. История самиздата. С. 96.

Рассуждая о соотношении понятий «самиздат» и «диссидентство», А. Даниэль отмечает, что не всякий документ диссидентского движения есть факт самиздата, так как многие письма протеста не имели достаточного тиражирования, но всякий текст самиздата – есть факт диссидентства. В то же время им подчеркивается самостоятельная научная ценность любого оппозиционного документа независимо от широты его известности в оппозиционной среде.

Способом определения «самиздатности» диссидентского текста А. Даниэль называет появление его в самиздатском периодическом издании или сборнике. Включение материалов в подобные тематические сборники или журналы оппозиционного толка способствовало распространению названных документов и, следовательно, превращению их в самиздат. Примерами такого рода изданий могут служить сборники документов, ставшие ярким событием в самиздате:

– «Белая книга» по делу Андрея Синявского и Юлия Даниэля (писателей, опубликовавших свои произведения за границей) [25] , составленная Александром Гинзбургом [26] , изданная в 1967 г. (Франкфурт-на-Майне, издательство «Посев»);

– «Процесс четырех», сборник документов по делу Юрия Галанскова, Александра Гинзбурга, Алексея Добровольского, Веры Лашковой, составленная Павлом Литвиновым [27] (Амстердам: Фонд им. Герцена, 1968);

25

Сборник включал записи судебных заседаний, газетные статьи о деле писателей и письма в их защиту. О содержании сборника более подробно рассказано далее. В перестроечное время в официальной печати вышла книга «Цена метафоры, или преступление и наказание Синявского и Даниэля» (М., 1989), посвященная событию, от которого принято отсчитывать начало правозащитной активности.

26

Александр Гинзбург (1936–2002). Журналист, правозащитник, член Московской Хельсинкской группы, распорядитель «Русского фонда помощи политзаключенным». Подробнее биография Гинзбурга рассмотрена далее.

27

Павел Литвинов – физик, политзаключенный, участник демонстрации на Красной площади 25 августа 1968 г. против ввода советских войск в Чехословакию; автор (вместе с Л. И. Богораз) «Обращения к мировой общественности» (1968) – первого открытого обращения советских диссидентов к Западу. Эмигрировал в США в 1974 г. Был зарубежным представителем бюллетеня правозащитников «Хроника текущих событий», участвовал в его переиздании. В сборник «Процесс четырех» вошли материалы одного из самых громких политических процессов 1960-х гг. Дело слушалось в Московском городском суде в январе 1968 г. Подсудимые обвинялись в «антисоветской агитации и пропаганде» (ст. 70 УК РСФСР). Главным обвинением, выдвинутым против А. Гинзбурга, было составление и публикация за границей «Белой книги по делу А. Синявского и Ю. Даниэля», против Ю. Галанскова – составление поэтического альманаха «Феникс-66», А. Добровольскому инкриминировалось авторство одного из текстов альманаха, В. Лашковой – перепечатка этих самиздатских сборников. Ю. Галансков и А. Гинзбург не признали вины, отстаивая свое право на свободу слова. Все подсудимые были признаны виновными: Ю. Галанскова приговорили к 7 годам лагеря, А. Гинзбурга – к 5, А. Добровольского, активно сотрудничавшего со следствием и обвинением, – к 2, В. Лашкова получила 1 год лишения свободы и была освобождена из-под стражи через несколько дней после суда.

– «Правосудие или расправа? Дело о демонстрации 22 января 1967 г.», сборник документов, составленный Павлом Литвиновым (Лондон, 1968) [28] ;

– «Полдень. Дело о демонстрации 25 августа 1968 г. на Красной площади», автор – Наталья Горбаневская (Франкфурт-на-Майне, издательство «Посев», 1970) [29] .

Характеризуя самиздат, А. Даниэль отмечает, что в основе этого явления, как и диссидентского движения в целом, лежит идея не столько борьбы с режимом, сколько игнорирование его предписаний. Это модель поведения человека внутренне свободного, живущего в несвободном обществе. Самиздат (художественный, политический, научный) стал механизмом реализации одной из наиболее важных свобод, признанных человеческим обществом – свободы слова. Поэтому правозащитники и называют его основным инструментом инакомыслия [30] .

28

Сборник посвящен истории демонстрации, организованной в Москве Владимиром Буковским в знак протеста против ареста в январе 1967 г. молодых инакомыслящих, фигурантов «Процесса четырех». Сборник составлен по образцу «Белой книги», в него вошли документы суда (запись судебных заседаний, тексты приговоров, кассационных жалоб и др.), письма и заявления родственников и друзей подсудимых, репортажи об обстановке в здании суда и вокруг него, тексты статей УК, отмены которых требовали демонстранты (ст. 70, ст. 190-1, 190-3), а также тексты статей Конституции СССР и Всеобщей декларации прав человека, нарушенных действиями правоохранительных органов и приговорами.

29

Сборник посвящен одной из самых известных акций правозащитников – демонстрации на Красной площади против ввода советских войск в ЧССР (Чехословацкую Социалистическую республику). Восемь демонстрантов – Константин Бабицкий, Лариса Богораз, Наталья Горбаневская, Вадим Делоне, Владимир Дремлюга, Павел Литвинов и Виктор Файнберг, а также Татьяна Баева – ровно в полдень у Лобного места развернули плакаты с лозунгами: «Мы теряем лучших друзей», «Руки прочь от ЧССР!», «За вашу и нашу свободу!», «Свободу Дубчеку!». В течение нескольких минут демонстранты были арестованы. Во время следствия участники митинга заявили следователям, что Татьяна Баева не участвовала в акции, а просто случайно оказалась рядом. В результате Баеву освободили. После задержания Н. Горбаневская и В. Файнберг были признаны психически нездоровыми. Файнберга отправили в психиатрическую лечебницу, а Горбаневскую, как мать двоих маленьких детей, от судебной ответственности освободили. Советский суд осудил Делоне и Дремлюгу на 3 года лишения свободы, Бабицкого, Богораз и Литвинова – на ссылку (3, 4 и 5 лет соответственно). Через год за издание книги о демонстрации и как первого редактора бюллетеня правозащитников «Хроника текущих событий» Н. Горбаневскую поместили в психиатрическую больницу тюремного типа. Книга «Полдень» была переиздана с дополнениями в 2007 г.

30

Даниэль А. История самиздата. С. 103–104.