Самодержец
Шрифт:
Насколько это дальновидно? Время покажет! Но элиты увидели, что служение королю может стоить головы. Как станет вести себя иной маршал, которому будет уготована роль народного палача? А то, что во Франции все еще может бахнуть революция, факт. Зерна уже посажены, удобрены кровью, урожай будет.
— Таким образом, — заканчивал свой доклад Неплюев. — Можно говорить, что Франция справится с бунтом, но королевская власть пошатнулась. Посмею, Ваше Величество, выказать свое соображение в том, сколь опасны все эти вольтерианские измышления, кои и в России принимаются за веру. Что соотносится с делами в Ирландии,
— Господа, есть у кого-нибудь соображения? — обратился я к членам Государственного Совета.
— Вы позволите, Ваше Величество? — спросил Сергей Христофорович Миних.
— Прошу, господин министр иностранных дел, — сказал я, будучи приятно удивлен тем фактом, что Миних не стушевался на Государственном Совете, а принимает в нем активное участие.
— Мы так и не дождались не то, что извинений и оправданий Британии за все те козни, что против нас они строили, но даже их признания в некоторых делах. Отчего же тогда вести разговор, когда мы во всех смыслах выиграли? — озвучил очевидное Миних, в чем меня немного разочаровал. Все же я надеялся на некоторое более изворотливое решение.
— А что скажет армия? — я посмотрел в сторону Румянцева.
— Ваши Императорские Величества, Ваше Императорское Высочество! Скажу то, что должно — армия готова выполнить любой приказ. Вместе с тем, нашим полкам и дивизиям необходим отдых, перегруппировка, пополнение, оснащение. Если есть возможность. Не сочтите за малодушие, но пора прерваться, — сказал Румянцев под непроизвольно расплывающуюся улыбку министра экономики Рычкова.
— Пока Великобритания не выступит с сообщением о ее участии в войне и желании мира, я не вижу никакого смысла с ними вести тайные переговоры. Мы свои проблемы решили. У них проблемы только начались, — сказал я и посмотрел на Шешковского.
— Степан Иванович, есть что сообщить по Южному Уралу? — спросил я, уже зная, что есть. Кроме того, информация будет дозированной, хотя и почти полной, по сути.
— Ваши Императорские Величества, Ваше Императорское Высочество! Троицкая крепость уже оцеплена и по всей Оренбургской губернии введен карантин. Оспа и тиф бушуют среди бунтовщиков. После покушения на Вас, Ваше Величество, Нижнее Поволжье и весь Яик отринули от самозванца. И теперь только дело времени, когда он либо помрет, либо сдастся, — отвечал Шешковский.
— Господин главнокомандующий, вы владеете положением дел? — спросил я у Румянцева.
— Так точно, Ваше Величество. Силы задействованные на Южном Урале, даже избыточные, — кратко ответил генерал-фельдмаршал.
— Степан Иванович, расскажите уже господам, кого изловил господин Грановский в свите у моего лжебрата. Господам выстраивать переговоры, пусть имеют факты, — сказал я, усмехнувшись.
То, что мы заразили оспой бунтовщиков и не только их, а, как оказалось, и немало башкир с кайсаками — это было понятно, хотя и настроения не прибавляло. Опять от нашей рубки леса слишком много щепок вокруг. У меня только вопрос, откуда появился тиф,
— Потому эти господа, и француз, и англичанин, действовали заодно и по поручениям своих стран. Также из Тобольска под конвоем прибыли французские и английские шпионы, пойманные ранее. Тайная канцелярия готова предоставить допросные листы по запросу Первого министра или Министерства иностранных дел, — закончил свой доклад Шешковский.
— Благодарю, Степан Иванович, но все это «мед». Теперь услышим и о том ковше дегтя, — я посмотрел на министра экономики. — Господин Рычков, спустите нас, взлетевших от побед, на грешную землю.
— Ваши Императорские Величества, Ваше Императорское Высочество! Бюджет на следующий год сложен с большим недостатком средств, в семь миллионов рублей. При том, что расходы на год закладываются без счета военных потребностей. Сказывается остановка торговли, при том, что долю заводов перевели на оплату работникам в серебре. Даже с вычетом того, что у нас собралась закупать Пруссия, недостаток бюджета сохранится. Выход один — остановить строительство железных дорог и пяти державных заводов, отпустить часть солдат на землю, — докладывал Иван Яковлевич Рычков.
Он, как всегда, в своем стиле: «все пропало», «ситуация хуже некуда», «дайте денег». И ведь знает же, что все проблемы решаемы.
— Господа, вы услышали. Но в этот раз Русско-Американская компания покроет все недостачи бюджета, ибо такого вызова, как в прошлом году, будем надеяться, Россия не скоро получит. Вместе с тем, жду от каждого министерства и ведомства рассуждений, как лучше расходовать средства и где сохранить деньги. Если возникнут сложности, обращайтесь в Тайную канцелярию, — сказал я, стремясь уже побыстрее перейти к следующему вопросу.
Золото из Калифорнии, частично из Миасса, поступало на счета Русско-Американской компании. Сейчас Россия имеет столь ощутимый запас желтого металла, что способна без особых потерь напечатать на процентов сорок больше бумажных денег. Еще подумаем, насколько это все стоит делать, и стоит ли вообще. Все зависит от международной торговли. Если в ближайшее время не получится решить проблему сбыта нашей продукции, то будем развивать внутренний спрос, хотя бы временно повысив платежеспособность населения. Проблема в том, что те, кто имеет вообще способность хоть что-то покупать, количественно меньше, чем те, кто до сих пор находится в крепости.
— Господа, работайте над тем, что бы в июне нынешнего года в Петербурге состоялась конференция. Мы ждем вторых лиц государств-участников атаки на Россию. Если кто-то не приедет, Россия не будет подписывать никаких договоренностей. У нас сила, господа, здесь и сейчас, и не использовать это мы не имеем право, — завершал я государственный совет.
* * *
Петербург
3 июня 1763 года
В годовщину своей коронации я открывал мирную конференцию.