Самое обыкновенное чудо
Шрифт:
Анька осеклась, понимая, что чуть не сболтнула лишнего. Больше она ничего не успела сообщить, за ней пришел мрачный злой муж, что ждал её на машине - они собрались в деревню к матери, а жена уж больно долго покупала хлеб.
– - Опять соседям кости перемываешь? - подошел он.
– - Все, иду, иду, - затарахтела Анька и убежала.
Лара вернулась домой. Делать было абсолютно нечего. Наступил вечер. Телевизор надоел, сколько можно его смотреть? Скорей бы вернуться на работу. На больничном еще продержат дней десять. С ума бы не сойти за эти десять дней. А за стеной тем временем заплакал ребенок. Тоненько, жалобно. Правду сказала Анька. Плачет. И как долго. Лариса никак не могла уснуть и размышляла о своей семейной жизни. Ничего хорошего не получалось. Ванька притих после угроз матери лишить
– - Может, матери плохо, она не может подойти к ребенку, - обеспокоено подумала Лара.
– Может, болеет сильно?
Плач не прекращался, ребенок уже не плакал - скулил жалобно, беспомощно. То замолчит, то вскрикнет в надежде на помощь.
– - А ведь он маленький, ему и года нет. Плач такой беспомощный, охрип уже, - тревожилась женщина.
– Он там один, что ли?
Не выдержав, несмотря на поздний час, Лариса пошла к соседям. Постучала. В ответ малыш залился громким обиженным плачем. Но к нему никто не спешил. По-прежнему не слышно было шагов, не слышно было голоса матери.
– - Точно, что-то там случилось. Что же делать? Может МЧС вызвать? Милицию? Сказать, что там один ребенок. Вскрыть дверь? - такие мысли неслись в голове женщины.
– Малыша еще больше напугают, если выбивать будут дверь. А как я буду объяснять, почему решила, что там нет взрослых. Надо проверить сначала. А, постучу сама.
Лара посильнее стукнула в дверь. Дверь взяла и приоткрылась. Плач стал слышнее. Лариса осторожно вошла, ожидая увидеть самое худшее, следы драки, пьянства, бесчувственную мать, отца. В квартире никого не было. Плач доносился из спальни. Лариса заглянула туда. В кроватке лежал и плакал очаровательный беловолосый малыш месяцев пяти. Он обиженно залился еще более звонким плачем при виде чужой женщины. Ребенок был весь мокрый, скинул с себя одеяльце, замерз, сучил ножками и отчаянно кричал, увидев женщину. Ведомая извечным материнским инстинктом, не думая ни о чем, кроме плачущего ребенка, Лариса подбежала к кроватке, схватила малыша на руки, прижала к себе. Мальчик, почувствовав человеческое тепло, затих на ласковых руках незнакомой женщины. Лариса стояла и качала его. Только потом почувствовала неприятный запах. Малыш не только описался. Лара никогда не имела дела с грудными детьми, но надо было что-то делать. Включив теплую воду в ванной, она, как могла, вымыла малыша под струей воды, осторожно держа его, завернула в полотенце, что тут же висело. Другого ничего рядом не было. Тот довольно урчал и улыбался. Ему нравилось мыться. Потом женщина осмелилась, нашла в чужой спальне чистые, но неглаженые распашонки, ползунки и пеленки. Как получилось, так переодела и перепеленала мальчика. Положила в кроватку. Тот тут же заплакал. Женщина взяла его на руки. Походила с ним по комнате. Но он продолжал кукситься.
– - Ты, наверно, есть хочешь?
– произнесла Лариса.
– Конечно, хочешь. Малыши всегда хотят кушать.
Взгляд упал на бутылочку с чем-то белым.
– - Молоко, наверно, - подумала Лара.
– Сейчас я тебя накормлю. Это, наверняка, твое молочко или кашка.
Она уже хотела дать его малышу, но мозг пронзила мысль:
– - А вдруг прокисло? А я накормлю чужого ребенка. У него животик заболит, - и решительно отставила в сторону.
Малыш беспокоился, вгрызался в соску, которую дала Лариса, предварительно вымыв её водой из чайника, мальчик недолго увлекался соской, он обиженно её выплюнул и опять заплакал. Он хотел есть. Это было понятно.
– - Кушать хочешь, - ласково произнесла женщина, она взяла мальчика на руки. - Пойдем, посмотрим, что у вас есть. В случае чего, у меня есть молоко. Прокипячу и дам его покушать. Или сварю тебе жиденькой манной кашки. Я знаю, детей кормят
На чужой неуютной кухне, не блещущей порядком и чистотой, в холодильнике обнаружилась пачка детской смеси. Лара внимательнейшим образом прочитала способ приготовления, зажгла газ, нашла чистую кастрюльку, и вскоре еда для малыша была готова. Женщина тщательно вымыла бутылочку, налила остуженную теплую смесь. Мальчик прямо впился в бутылочку. Он с жадностью глотал, держась руками за бутылочку, малыш наелся и тут же уснул. И только тогда Лара спохватилась: а где же взрослые, где его родители? Она уже сколько времени здесь, и никого не видела. И никто не возвращается. Женщина обошла всю квартиру. Никого не было. Следов борьбы, преступления, пьянства женщина тоже не видела. Только беспорядок и неухоженность. Малыш спал. Лариса думала, что же ей теперь делать? Но уйти от ребенка она не решилась. Проснется опять, а рядом никого из взрослых. Нет, придется остаться. Как-нибудь объяснится. Она села на стул и задремала возле детской кроватки, она была все-таки слаба еще.
– - Подожду до утра, - решила она и, сама не ожидая, уснула.
Проснулась женщина оттого, что хлопнула входная дверь. Лара испугалась. Сейчас надо будет объяснять незнакомым людям, как она сюда попала и что здесь делает. Неприятно! Надо было все-таки уйти, когда малыш уснул. Лариса встала с со стула, ныло все тело, и застыла, так и не сказав ни слова. Только тревога светилась в позеленевших глазах. В дверях комнаты стоял Леонид Павлович Ковалев, хирург, что недавно оперировал её, такой же удивленный, как и она сама.
– - Лара?
– наконец, произнес он.
– Что вы тут делаете?
– - А вы?
– - Я здесь живу.
– - Так это ваш ребенок плакал?
– сердито спросила женщина.
– - Мой!
– виновато согласился врач.
– - Что же вы его одного бросили?
Врач опустил уныло голову. Тут Лара вспомнила, что она в чужом доме и стала поспешно объяснять, не дождавшись ответа:
– - Понимаете, Леонид Павлович, в вашей квартире плакал ребенок. Долго плакал. Я думала, что-то случилось. Пошла предложить помощь. Дверь оказалась открыта. Я зашла. А тут никого нет. Мне пришлось малыша помыть и покормить. Может, чего и не так сделала. Уйти я не решилась, боялась оставить ребенка одного. Как оставить одного такого маленького? Он же совсем беспомощный. Вот я и осталась. Сначала все ждала, что кто-нибудь придет. Потом не заметила, как задремала прямо на стуле.
Расстроенный Леонид стремительно подошел к кроватке. Облегченно вздохнул. Похоже, за то время, что сын был один, ничего страшного не случилось. Сухой и сытый малыш довольно во сне чмокал губками.
– - Я его переодела и покормила. Из бутылочки. - робко повторила Лара, глядя, как внимательно мужчина всматривается в ребенка.
– Смесью, что нашла на кухне. Я её сварила по инструкции, что на упаковке. Я что-нибудь не так сделала?
– - Так. Все так. Огромной вам спасибо. А где же Витка?
– в задумчивости произнес Леонид Павлович.
– - А кто такая Витка?
– - Моя жена. Мать Савки.
– - Так, значит, мальчика зовут Савка. Савушка, - ласково повторила женщина, в глазах появилась нежная голубизна.
– Какое интересное, необычное имя. Старинное. Настоящее, русское имя.
– - Да, - согласился отец мальчика.
Леонид был в затруднении и в какой-то мере в отчаянии: Витка неизвестно где, один только Бог знает, когда она вернется, а ему надо назад в госпиталь, и так уже минут тридцать прошло, как он уехал, второго дежурного хирурга сегодня нет. Военврач нерешительно обратился к женщине.
– - Лариса! Я понимаю, что вы слабы после операции, вам надо отдыхать, набираться сил. Но я заскочил всего на минуту. Дежурю сегодня. Я оставил госпиталь, чего, в общем-то, делать нельзя. Но я волновался за Савку. Подозревал, что Витки может не быть дома. Я очень вас прошу, побудьте с ним до моего возвращения. Или жена придет. Я очень прошу. И не сидите на стуле, прилягте на кровать.
– - А где ваша жена? Может, что с ней случилось?
– - Нет! С Виткой ничего не случилось. Я вам потом объясню. Это долгая история. Вы останетесь с Савкой? Мне надо в госпиталь. И неприятности могут быть! Не дай Боже, кого уже привезли!