Самое обыкновенное чудо
Шрифт:
– - Верю, Христиан умеет играть человеческими жизнями, Богом себя вообразил, - ответил собеседник.
– Знаешь, Семен, я дам тебе кое-какие факты в руки. Мой отец когда-то знал старшего брата Христиана - Станислава. Христиан абсолютно на него не похож. Раскопал я недавно кое-что, чтобы Христиан поменьше с нас денег сосал. Есть одно темное пятно в его безупречной биографии. Я так предполагаю, что Христиан - это не настоящее имя твоего тестя. Когда-то он был Андрианом Скарабеевым. Но только это было очень давно.
– - Я это знаю, - ответил Семен, - мне Фрида говорила, что отец женился на Золе и взял её фамилию.
– - Может быть, - согласился Игорь Тимофеевич.
– А имя чье он взял? Зачем? Намекни, что знаешь этот факт,
– - Спасибо, - встал Семен.
– - Кстати, - предупредил Игорь Тимофеевич, - это благодаря Христиану в финансовом центре тебя объявили виноватым в исчезновении денег. Он придумал эту историю с компьютерным сбоем... Сломать тебя пытался.
И управляющий рассказал эту историю, и еще кое-что. Семен был поражен. Он ехал в А-ск, боясь, что не застанет живой Анюту и малыша. Самые черные и мрачные мысли лезли в голову. Не давала покоя и мысль, что Фрида осталась на попечение отца. На счастье Семена, попутчиком в поезде оказался его давний товарищ - Петр Дерюгин. Его отец был офицером. Дерюгины колесили по стране и как-то несколько лет проживали рядом с Ковалевыми. Когда Петр учился в девятом классе, отец его служил в Св-ске. Тогда-то парнишки и сдружились. Они расстались после школы, один ушел в военное училище, другой - в финансовый институт. Оба искренне обрадовались случайной встрече. Ночью им не спалось, они долго говорили. Петр рассказал о своей проблеме. Он служил несколько лет под Челябинском, рядом был полигон для испытания атомного оружия, Петр получил большую дозу облучения, с тех пор болеет, пока в отпуске для поправки здоровья, а отец дослужился до генерала.
– - Прервется, наверно, на мне военная династия Дерюгиных, - говорил друг.
– Большую я дозу облучения получил. Батя расстроился уже, кто его сменит на генеральском посту? А ты зачем к нам едешь?
Семен в свою очередь рассказал о своей заботе.
– - Счастливый ты, Семка, - шутливо вздохнул Петр, - со всех сторон тебе детей рожают. И Анюта, и Фрида. Дай мне хоть одного парнишку. У меня после пребывания в Чернобыльской зоне, врачи сказали, детей не будет. Никакой надежды. А знаешь, давай я тебе помогу. Сейчас приедем, возьмем у бати машину и все быстро сделаем. Найдем Анюту, заберем её малыша, пока к нам забросим, а то генеральше нашей (так шутя Петр назвал свою мать) скучновато на даче, заботиться не о ком. Потом решим вопрос с жильем для твоих друзей, поселим их куда-нибудь, хотя я уверен, что мама не выпустит их с дачи своей. Она не может жить без забот. А потом разберемся с квартирантами, что заняли жилье твоих друзей. Надо же, поселились в чужую квартиру, пока хозяйка в больнице. Что творится в стране? Что творится? Беспредел!
– - Вот только где Анюту мне найти, не знаю, - проговорил в задумчивости Семен.
– Адреса своего она не сообщила, Аркашка растворился моментально, как письмо отдал. Мальчик остался в роддоме, где она может быть, представления е имею.
Но тут им повезло. С Анной Семен и Петр удачно встретились у роддома. Молодая женщина пыталась увидеть своего ребенка. Её не пускали. Вся она похудевшая, измученная, в старой одежде, что была не совсем чистой, вызвала острую жалость. Увидев Семена, Анюта бросилась к нему со слезами. Но ни Петра, ни Семена тоже к ребенку не пропустили. Анюта не хотела уходить от роддома, она плакала и без конца повторяла:
– - Моему мальчику там плохо, я чувствую это. Кому он там нужен? Я видела в телевизоре, как детям рот заклеивают пластырем, чтобы не плакали. Задохнется мой мальчик. Ему еще и месяца нет, он не сможет даже пожаловаться. Несчастный малыш.
Так и не уговорив молодую женщину уйти от стен роддома, вся компания расположилась рядом на скамейках, в сквере. Анна рассказала о своих несчастьях:
– - Я, Сема, много наврала тебе. Ни о каком аборте не думала. Как можно убить живого человека? Но Аркашку в те дни забрали, ты помнишь. Его
– Анюта не выдержала, разрыдалась в голос, немного успокоившись, добавила, что вчера еще и Аркашку арестовали опять за что-то.
– - А зачем ты сюда сегодня пришла?
– спросил её Семен.
– - Я хочу видеть сына. Я сюда каждый день хожу. Здесь мой мальчик. Я люблю его. Я не хочу отдавать его никому. Он здоровый мальчик. Мне уже предлагали согласиться на усыновление какой-то семье. А я не хочу этого. Я сама хочу растить малыша. Знаешь, Сем, я что думаю, я сильная. Я смогу и в подвал воду таскать. Аркаша керосинку принес. Подогреем воду, чтобы искупать. Я заберу его. Только мне не хотят отдавать.
Анюта опять начала плакать.
– - Это мы еще посмотрим, кто будет решать отдавать или нет детей матерям, - сказал Петр.
– Ты не одна, Анюта. Поможем. Ия, и Семен. Мы сейчас мою мама вызовем. Мама - это мама. Сами увидите...
– - Подожди, Петр, с мамой, - остановил его Семен.
– Это не выход.
– - Почему?
– не понял друг.
Семен мучительно искал выход, думал, он сначала не обратил внимания на слова Петра. А жаль! Его мать была решительной женщиной.
Для Семена было ясно одно: Фриду он не бросит, это однозначно. Но нельзя выбросить просто так из жизни и Анюту с малышом. Надо хотя бы снять им квартиру. Но сделать это втайне от старого Христиана. А деньги Семен будет посылать регулярно по почте. Он не отказывается от своего сына.
– - Нам бы только жилье найти, чтобы не прогнали, - говорила девушка.
– Я пыталась найти работу, хоть в технички, хоть в служанки, только с проживанием, соглашалась за маленькую зарплату, но с грудным ребенком нигде не берут.
– - И не возьмут, - неожиданно раздался голос добродушный голос Христиана, который подошел так незаметно, словно материализовался из воздуха на соседней скамейке, - подтверждаю. Кому ты нужна, да еще с дитем? Здравствуй, Семка. Что, думал ты, перехитрил самого Христиана Вольциньера.
И как когда-то его обложил красными флажками Октавиан, так Христиан обкладывал со всех сторон своего зятя.
– - Христиан Андреевич?
– удивился Семен.
– Но вы же должны быть с Фридой. Как она там одна?
– - А меня срочно вызвали по делам. Работа у меня такая, в разъездах. Непредвиденные командировки. Как и у тебя. Я медсестру с дочерью оставил.
– - Но это же чужой человек.
– - Не тебе меня учить! Ты сам, Семен, полетел к чужой бабе жизнь её устраивать, - продолжил старый Вольциньер, - все-таки нарушил ты свое слово, встретился с Анютой. Фрида тебя не простит.