Самое обыкновенное чудо
Шрифт:
Фрида раньше часто ездила к отцу в гости, хоть и противился этому Семен. Но один случай все оборвал. Фрида перестала навещать отца.
Как-то в одну из поездок женщина взяла с собой восьмилетнего сына. В тот год Левочка возненавидел своего деда, и это чувство он сохранил на всю жизнь. Старый Вольциньер с годами все больше убеждался в своей неуязвимости, все больше наглел, он плохо отзывался об отце мальчишки, говорил, что и внук у него рохля, слабак, что настоящий Вольциньер должен быть жестоким. В тот приезд дед потребовал, чтобы мать оставила Левочку ему на воспитание, он выбьет из мальчишки дурь и сделает настоящим мужиком. Мама плакала, просила ничего плохого не говорить мальчику о его отце, но подвыпивший дед что-то орал, кричал, что она связалась с никудышным мужиком, он даже из сына растит слюнтяя. Под конец
Мальчишка очень любил животных, кто только не жил в их доме. И сейчас он выскочил на улицу, было темно, ни одного фонаря, где-то в подвале отчаянно-безнадежно пищал котенок. Левочка залез через окошко в грязный подвал. Нащупал в темноте котенка, подобрал его, сунул за пазуху и только тут понял, где он. Откуда-то из глубины подвала доносились людские голоса. Это в сухом подвале обитали местные бомжи. Мальчишка застыл от страха, прижавшись к стене. Ужал лишил его возможности двигаться, мыслить, говорить. Он не помнил, сколько он просидел так, не двигаясь. Ждал маму. А мама все не шла.
Фрида пыталась вырваться из дома пьяного отца. Тот, убрав ключи в карман, долго разглагольствовал, а потом уснул. Женщина вытащила ключи, схватила свою сумочку с деньгами и документами и бросилась на улицу искать сына. Было темно, уже стояла глубокая ночь. Левочки нигде не было.
А Левочка ждал маму. Знал, она обязательно его найдет. И вот сквозь темноту до Левочки донесся, наконец, такой родной голос: "Лева! Левочка! Сынок!" Бомжи к тому времени утихомирились, уснули, в подвале было тихо, мальчишка стал немного приходить в себя, но все равно очень боялся. Страх парализовал волю.
Обезумевшая Фрида металась по темному двору и искала сына. В отчаянии она села прямо на землю и зарыдала. Если что случится с мальчиком, она не будет жить. Семен ей не простит. И она сама себе не простит. Надо было чем-нибудь ударить пьяного отца, оглушить, убежать за сыном следом. И вдруг раздалось жалобное мяуканье от подвального окна. Женщина бросилась туда. "Левочка, сынок, - заставила она произнести спокойным голосом, - иди сюда. Это твоя мама. Не бойся. Мы сейчас же уезжаем домой, к папе. И котенка возьмем". Несколько минут была абсолютная тишина. Всем возможным Богам молилась женщина. Потом послышалось шуршание. Это лез из подвала её мальчик, аккуратно придерживая за пазухой пригревшегося котенка. Фрида схватила мальчика, прижала к себе. Левочка не мог говорить, он пытался, но губы и горло сводило судорогой.
– - Ничего, родной мой, ничего, все пройдет, все забудется, - стараясь не плакать, говорила женщина.
– Дома ты опять сможешь хорошо разговаривать.
Начало светать. Фрида с сыном вышла на дорогу. Ей повезло. Мимо ехало одинокое раннее такси. Женщина остановила его, уехала на вокзал, села в первый же поезд, заплатив втридорога проводникам, чтобы они взяли её без билета, и вернулась домой. Она больше никогда не навещала отца.
Левочка долго болел после этого случая, несколько недель не говорил, еще дольше заикался. Первые слова, которые ему удалось внятно выговорить, без заикания, были: "Я никогда не буду Вольциньером". Больной котенок остался в их доме. Он, несмотря на сломанную лапку, отличался озорным характером, прыгал, кусался, играл. Именно глядя на него, мальчик после нервного потрясения впервые улыбнулся, пытался заговорить. Левочка сильно заикался, но котенок не понимал слов, зато чувствовал интонацию. Он при первых звуках голоса маленького хозяина подбегал, забирался на кресло, носился за шариком, кусал за руки, за ноги, лазил по коврам и любил больше всех Левочку. С ним Левочка часами играл, а потом Фрида, прислушавшись, обнаружила, что сын говорит с выросшим котенком, уже не заикаясь. Отец после этого специально принес в дом слабенького щенка, которого выбраковывали из-за его непонятного окраса и должны были усыпить, если не найдется доброволец забрать его. Пусть сын и щенка выходит.
Четыре года в школе Левочка и Яша они были неразлучны, вместе делали уроки, вместе занимались спортом, подросшие, вместе начали ухаживать за девушками. Благодаря Яше, Левочка окончательно излечился от своего детского потрясения, полностью избавился от заикания, он поверил в дружбу, в людей, которые его не подведут. Яшка рассказывал другу, как был влюблен в приемную дочь дяди Аркаши - Машу. Левочка делился с ним своей мечтой, которой стеснялся - он хотел быть ветеринаром, лечить животных. У него теперь всегда в доме жили подобранные и вылеченные им домашние питомцы. Именно Яшка посоветовал другу все рассказать отцу и матери.
– - Родители поймут, - убеждал он друга.
– У тебя такая хорошая мама и отец замечательный. Я бы на твоем месте не стал скрывать. Вот мои знают, что я после школы пойду в военное училище.
– - Ты в военное, тебе, конечно, легко говорить. А я в ветеринарное.
– - Ну и что! Ты же любишь животных.
И Левочка рассказал. Мама засмеялась:
– - Сынок, а может, еще подумаешь. Ведь с такой профессией в деревне придется жить, а ты у меня городской.
– - Ну и что, - ответил взрослый сын.
– Деревня мне нравится. Я же живу все лето с тобой на даче.
– - Ну ладно, - согласилась Фрида.
– Учись на ветеринара. Живи в деревне, мы к тебе приедем, построим себе возле тебя новую дачу.
– - А может, не придется ехать, - ответил практичный отец.
– Сейчас, мать, вон сколько люди собак, кошек и прочих тварей держат. Ветеринар и в городе без работы не останется. Заработает наш Левка на свой хлеб с маслом и здесь. А с другой стороны, мать, устал я от города. Тишины хочу, покоя. Давай построим дом за городом, будем там жить.
– - Вот сынок уедет в деревню, там и построим дом, - ответила мама шутливо, а оказалось - напророчила.
Мама не была в восторге от выбора сына, надеялась: перерастет свою детскую мечту, но не стала мешать Левочке, когда он после окончания школы поступил в ветеринарную академию. Промолчал и отец. Если хочет, пусть учиться. А вот дед в тот год последний раз взбрыкнул, по привычке, все никак не мог привыкнуть, что кончилось его время в семье, не подчиняются его законам больше ни дочь, ни зять, ни внук. Старый Вольциньер затеял целую бучу. Откуда только он узнал! Дед даже пытался добиться отчисления внука из ветеринарной академии. Вмешался Семен, утряс все эти вопросы, прижав в очередной раз фактами из прошлой жизни Христиана, а внук осознанно сказал, что у него нет деда.
– - Я никогда не буду Вольциньером, - повторил студент под конец знакомую фразу.
– Женюсь и возьму фамилию жены, пусть хоть Дураковская будет!
– - Я тоже когда-то хотел вернуть прежнюю фамилию, - грустно ответил отец.
– Но так и остался Вольциньером.
– - Сейчас верни. Еще не поздно, - внимательно посмотрел сын.
– - Не поздно. Но уж очень много бумаг и всего прочего на фамилии Вольциньер. Не буду затевать волокиту.
Не стал больше ничего говорить Семен. Это было не из-за денег. Христиан, конечно, выдал доверенность на имя Вольциньера Семена и условие поставил, что зять не изменит фамилию. Но Семену уже было глубоко плевать на эти деньги, однако старый негодяй обещал устроить несчастный случай с семьей Дерюгиных. И Семен терпел. Никак не мог он понять, зачем так нужна эта фамилия. А Христиану, честно говоря, и самому уже не нужна была фамилия, ему надоела мечта о родословной, все равно дальше внуков он не узнает, просто люди стали освобождаться от его власти, перестали бояться. А этого старый негодяй не любил. Он привык быть всемогущим.