Самозванцы
Шрифт:
— Отведайте, панове, — предложил князь. — Этих зайцев я лично загнал на охоте третьего дня.
Крапивин вопросительно посмотрел на Басова, но тот знаком показал, что хозяина обижать нельзя. Смирившись, подполковник принялся ковырять серебряными ножом и вилкой в предложенном ему куске зайчатины. Съев примерно половину, он понял, что более не в состоянии впихнуть в себя ни кусочка.
— А теперь фазаны! — гордо объявил князь.
— Помилуйте, ваша светлость, — улыбнулся Басов, скользя взглядом по сникшему Крапивину, — мы съели уже достаточно. Ваше гостеприимство славится во
— Эх, хилый вы народ, — фыркнул князь, завладевая тушкой фазана. — Ну да вином пока угощайтесь, что ли. А я птички отведаю.
С фазаном князь разобрался тоже на удивление быстро, после чего поднялся и прогудел:
— Ну, вот и потрапезничали. Идемте же, пан Басовский, в мой кабинет. Узнаем, что написал нам милый Сигизмунд. А вас, пан Владимир, прошу обождать нас в палатах для моих самых почетных гостей. Слуги проводят вас туда.
Вместе с Басовым они вышли из трапезной. Не менее полутора часов провел он в шикарно обставленной комнате, прежде чем слуга вежливо пригласил его вернуться в зал для аудиенций. Там его встретили Басов и князь.
— Нам придется задержаться здесь на недельку-другую, — объявил Басов. — Ничего не поделаешь. Служба
— Да, панове, прошу вас воспользоваться моим гостеприимством, — добавил князь, и повернувшись к двери, зычно крикнул:
— Эй, Василь, ужин скоро ли?
Нельзя сказать, что пребывание в гостях у князя было тягостным. Крапивин с Басовым получили в свое распоряжение по нескольку комнат. В первый же день подполковник обнаружил у себя в спальне весьма миловидную служанку лет семнадцати, которая якобы задержалась, застилая его постель. Крапивин правильно истолковал неспешные движения девушки и ее игривые взгляды и перешёл к активным действиям. По доносившимся из-за стены голосам подполковник понял, что его друг тоже не проводит время в одиночестве. Анна — так звали горничную — пришла скрасить досуг Крапивина и на следующий вечер, и еще через день. Участие в любовных утехах навело подполковника на мысль о том, что он столкнулся с очередным проявлением гостеприимства сиятельного князя. Это означало, что в женских ласках недостатка у него не будет.
Друзья делили время между обильными трапезами с князем и конными прогулками, на которых настаивал Басов. Он ежедневно повторял, что для настоящего воина здешней эпохи Крапивин отвратительно держится в седле. Кроме того, он дал своему другу несколько полезных уроков фехтования на саблях.
Так прошло с десяток дней, пока наконец не произошло событие, немало удивившее подполковника. Они с Басовым прогуливались по двору и переваривали очередной обильный обед, когда к фехтовальщику подошел слуга и что-то прошептал ему на ухо.
— Пойдем, что ли, познакомимся с историческими личностями, — предложил Басов Крапивину.
Друзья прошли в просторное помещение, где обычно останавливались простолюдины, и увидели там трех мужчин, облаченных в изрядно потрепанные рясы православных монахов. Один из них, пожилой и толстый, привлек внимание Крапивина лукавым выражением, которое как будто навечно запечатлелось
— Ах, Басов, милый друг, — молодой монах поднялся со скамьи и двинулся навстречу вошедшим. Крапивину показалось, что парень ведет себя с величавостью, которая была бы естественна для аристократа, но никак не вязалась со скромным одеянием монаха. — Как я рад тебя видеть! Уж более года не встречались.
— Здравствуй, Юрий, — обнял его Басов, — Познакомься, это мой друг Владимир Крапивин. Может, ты и помнишь его. Мы на Москву вместе пришли.
— Ну, как же не помнить, — монах улыбнулся Крапивину. — Меня, правда, нынче Григорием зовут. При постриге нарекли.
— Ясно, — кивнул Басов. — Разговор у меня к тебе. Пойдем-ка, поговорим с глазу на глаз. А ты, Владимир, со святыми отцами побеседуй пока. О богословии там… Ну, и про дорогу на Москву узнай. Где заставы, где досмотр.
Он взял молодого монаха за руку и повел из комнаты. Крапивин проводил их долгим взглядом. Он уже понял, что перед ним был Отрепьев, будущий Лжедмитрий.
— Ну что ж, мил человек, присядь с нами, коль не брезгуешь, — пригласил толстый монах. — Меня Варлаам зовут, а его Мисаил. Шли мы, стало быть, из Москвы в Киев…
Дальнейшие два часа для Крапивина прошли в беседе с Варлаамом, хотя непрерывный монолог монаха, лишь изредка прерываемый вопросами подполковника, назвать беседой было трудно. Варлаам правильно понял свою задачу и очень подробно описал спецназовцу путь, проделанный троицей из Москвы. Вскоре Крапивин уже чётко представлял себе все особенности маршрута и все его опасности. Единственно, чему удивлялся подполковник, так это почти профессионализму рекогносцировки, которую провел монах… а может быть, и не монах.
Вернулся Басов и знаком пригласил Крапивина следовать за ним. Когда друзья вышли во двор, фехтовальщик сообщил:
— Завтра выезжаем в Москву.
— Это был Отрепьев? — спросил его в свою очередь Крапивин.
— Да.
— Игорь, мы не можем упускать такого шанса предотвратить смуту.
— Мы не будем совершать ничего, что может поменять ход истории, — отрезал Басов. — По крайней мере сейчас. Тем более я тебе уже говорил: Лжедмитрий — это следствие, а не причина. Его убийство ничего не изменит.
— Но ты ведь пришел сюда, чтобы встретить Отрепьева?
— И это тоже. Вообще-то король послал меня с поручением, касающимся внутренних дел Речи Посполитой. Но у меня есть еще поручение от Федора Романова, пардон, Филарета. Я должен был встретить здесь Отрепьева.
— Так на кого ты работаешь? — в упор спросил Крапивин.
— Как всегда, на себя, — ответил Басов. — Правда, Романов и Сигизмунд считают, что на них. Это сильно облегчает мне жизнь в Речи Посполитой и сильно упростит наше возвращение в Московию. Раз уж вы затащили меня сюда, то дайте хоть устроиться по-человечески.