Самозванец по особому поручению
Шрифт:
Но вот, хоть режьте, помощничкам его, по-моему, куда сподручней в руках стволы держать, нежели в порту амбалить или дворников-садовников изображать. Но они старались… очень.
После обильной трапезы Грубор позвал меня в кабинет хозяина усадьбы.
– Виталий Родионович, брат сказал, что вы хотите о чем-то поговорить? Я – весь внимание, – тихим голосом проговорил Клетко, небрежно кивнув на кресло. Сам он с удобством расположился за широким столом, к которому это кресло и было приставлено… вроде как для посетителей.
– Хм. –
– Отчего же. Я и сам до табака охотник. – Клетко подался вперед и наклонился, подвигая поближе ко мне массивную пепельницу, уж больно стол широк, иначе ему было не дотянуться. Вот так.
– Благодарю. – Я кивнул, одновременно закуривая папиросу… И Клетко, получив в лицо вроде как случайный дымный заряд, откинувшись на спинку своего массивного троноподобного кресла, вдруг рассыпался в тихом, но искреннем смехе.
– Уел, Виталий Родионыч. Как есть, уел. Ладно. Слушаю вас, – отсмеявшись, проговорил Клетко.
– Тут вот какое дело… Свей у Борнхольма задержали контрабандиста… – Я жестом остановил попытавшегося возмутиться хозяина кабинета. – Не стоит, Клетко Режеславич. Меня заинтересовал их груз. Вот хочу спросить у опытного человека, раз выпала такая оказия… насколько обычен такой товар для Варяжского моря.
– М-да уж. – Клетко покосился на устроившегося в углу комнаты на диванчике брата. Жаль, конечно, что мне не было видно его реакции, но хозяин дома явно ею удовлетворился. Потому что тут же задал вопрос: – И что же там был за груз?
– Оптика. Бинокли, стереотрубы. Счетные машины. Телеграфные кабели и полевые телефоны. Горные машины. – Я коротко перечислил примерный набор увиденного.
– Жирно. – Уважительно покачал головой Клетко и, потерев ладонью чисто выбритый подбородок, вздохнул. – Вот только не контрабанда это. В смысле, не обычная контрабанда… Ни один нормальный ходок с военным грузом связываться не станет, если только он не самоубийца, конечно. Тут ведь одной каторгой не отделаешься, ежели поймают, без всяких разговоров пеньковый галстук примерят.
– Военным? Откуда такая уверенность? Как-то не сочетаются горные машины с армией, нет?
– О, ошибаетесь, Виталий Родионович. При строительстве тех же оборонительных сооружений и долговременных артиллерийских позиций без таких машин не обойтись. Уж поверьте выпускнику Высшего инженерного училища. – Усмехнулся Клетко. Ни черта ж себе контрабандист!
– Вот так, так… – протянул я. – Ну, спасибо, Клетко Режеславич.
– Я помог вам в вашем вопросе? – с довольной улыбкой поинтересовался хозяин кабинета.
– Весьма. Вы дали мне пищу для размышлений. – Кивнул я.
– Что ж. Но, думаю, это стоит ответной благодарности? – Хитро прищурился Клетко, и я несколько напрягся.
– В допустимых пределах, почему бы и нет. – По размышлении, я кивнул.
– О, поверьте, ничего… хм… противоречащего законам Руси, – чуть замялся хозяин дома. Обтекаемо.
– Я вас внимательно слушаю.
– Видите ли… у меня есть некий артефакт, я над ним довольно долго работал и… мне бы хотелось его испытать, но для этого нужен корабль с открытым адресом.
Понятно. Еще один философ-изобретатель на мою голову. Правда, этот товарищ на диво практичен. Что, правда, не прибавляет мне желания отдать ему на растерзание «Варяг».
Честно рассказав Клетко о своих сомнениях, в ответ я получил целую лекцию, в ходе которой хозяин дома попытался меня убедить в том, что даже при самом худшем исходе дела максимум, что может произойти, так это разрушение самого изобретенного Клетко артефакта. А при удачном исходе он клятвенно обещался привести все бумаги яхты в соответствующий фактическому положению дел вид.
– Знаете, даже интересно, получится у вас открыть трюмы «Варяга», не потревожив печати, или нет. Но мне кажется, что действие это, хоть и не запрещено Русской Правдой, все же…
– Не соответствует вашим представлениям о порядочности? – Приподнял бровь Клетко.
– Вы правильно поняли.
– А знаете ли вы, что таможенная служба Свеаланда предложила награду в размере трехсот тысяч крон тому, кто сможет обойти защиту адреса?
– Претендуете?
– Разумеется.
– Года через три-четыре? – Ухмыльнулся я.
– Ну, Виталий Родионович! Вам не все ли равно? Годом раньше, годом позже… – протянул Клетко, и я посерьезнел.
– Темните вы, Клетко Режеславич. Ой, темните. Уж скажите прямо, что вам нужно?
– Я отдам вам чертежи и схемы артефакта, но… мне нужен год.
– Год?
– Именно. Я должен быть уверен, что в течение этого времени Русь не передаст Свеаланду эти сведения без моего участия.
– Ох. Боюсь, подобные решения находятся вне моей компетенции. – Вздохнул я, поднимаясь с кресла. Дошел до окна, полюбовался открывающимся видом. Хмыкнул. – Впрочем, ладно. Возьму на себя такой грех… господин полковник.
Клетко крякнул, а Грубор гулко захохотал. Впрочем, он моментально осекся, когда я демонстративно спрятал в наплечную кобуру выскользнувший из рукава «барринс».
– И на чем же я погорел? – грустно поинтересовался Клетко.
– Если исключить общую бредовость темы беседы меж хозяином базы контрабандистов и служащим Особой канцелярии? – Я злорадно улыбнулся и, заметив, как мой собеседник развел руками, ответил: – Начнем с того, что в предоставленных мне Канцелярией сведениях о команде «Варяга» нет ни одного упоминания о наличии у нашего уважаемого Грубора старшего брата, тогда как вообще родственные связи наших матросов описаны довольно полно.