Самые хорошо продуманные планы
Шрифт:
Она засмеялась.
— Ты много раз произносил мое имя. Думаю, ты уже слишком расслабился, — поддразнила его она.
Он нахмурился.
— Я тоже так думаю.
Она хотела обсудить в это заявление. Разложить его по полочкам и постараться понять Марка. Понять этого опасного, сложного мужчину. Хотела, чтобы он расслабился. Чтобы он проник ей в душу и помог понять ее собственные опасности и трудности. Хотела, чтобы он ее изменил. Чтобы изменился для нее. Изменил всё.
«...хочу, чтобы он поймал меня прежде, чем я упаду на землю…»
Это было последнее,
ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ
Марк поморщился, потирая рукой подбородок. Он не брился целых четыре дня, ещё с утра ограбления. Сейчас он был готов убить за бритву и мыло.
«И просто за передышку. Проклятую долбаную передышку всего в пять долбаных минут».
Позади него послышался шум, и Марк отвлёкся от дороги и оглянулся назад. На заднем сидении, практически полностью скрытая под покрывалом, лежала Лили. Только ее рука выбилась наружу, протянувшись в сторону двери. Он улыбнулся и снова перевел взгляд на дорогу.
С тех пор, как Лили отключилась после той автомобильной гонки, она уже довольно долго оставалась без сознания. Прошло около одиннадцати часов, Марк уже начал волноваться, но в данном случае он мало что мог сделать — не похоже, что тут через каждые три километра больницы, да даже если бы и так, остановка была совсем не в их интересах. В Мавритании серьезно стояла проблема присутствия террористов, особенно в приграничных районах. Террористов, которым доставляло несказанное удовольствие похищать представителей западных стран. За себя Марк был совершенно спокоен, поскольку умел мастерски посылать флюиды «только попробуй меня похитить», но Лили светилась, словно маяк, просто напрашиваясь на то, чтобы ее схватили. Высокая, рыжая, со светлой кожей, и настолько типичная американка, насколько это вообще возможно. Для окончательного завершения образа ей не хватало только яблочного пирога в руке.
Нет, об остановке для компьютерной томографии не могло быть и речи.
— Где я, черт возьми?
Марк усмехнулся и снова оглянулся. Пытаясь сесть, Лили изо всех сил старалась стянуть с лица покрывало.
— Не надо так нервничать, дорогуша. Я положил тебя на заднее сиденье, чтобы ты смогла как следует вытянуться, — объяснил Марк.
Она убрала с лица спутанные локоны, а потом поморщилась. Должно быть, задела пальцами рану у себя на лбу. Она располагалась прямо у линии роста волос и с распущенными волосами была почти незаметна.
— Где мы? Разве мы не разбили нашу машину? — спросила она надтреснутым голосом.
— Да. Я взял другую, но не знаю, надолго ли ее хватит. Держи, — сказал Марк, передав ей бутылку с водой.
— Слава Всевышнему, — простонала Лили, прижав ее к губам. Она стала жадно глотать жидкость, вода потекла у нее по подбородку и дальше на майку.
— Осторожно, смотри, чтоб потом тебе не стало плохо, — предупредил он ее.
Она только отмахнулась и в один присест осушила всю бутылку.
— Ладно. Во-первых, мне нужно поесть. Я умираю с голоду, — произнесла Лили, откинув в сторону покрывало. Затем пробралась между передними сиденьями и уселась рядом с ним.
— Я знал, что так и будет, — ответил Марк и, вытащив у нее из-под ног сумку, поставил ей на колени. — В основном сухофрукты, немного хлеба. Когда я достану другую машину, смогу раздобыть тебе что-нибудь более существенное. Мы совсем рядом с Нуакшотом.
Столица Мавритании Нуакшот располагалась
«Потому что это все еще самое главное. Да, верно. Ты и правда, в это веришь?»
— Ого, ты проехал такой путь? На этом сраном корыте? — спросила Лили и, блуждая взглядом по капоту машины, принялась доставать из сумки еду.
Скаут, на котором они ехали, превратился в груду бесполезного мусора. Марк загрузил все в Субурбан и, понадеявшись на удачу, уехал. Лобовое стекло так ужасно потрескалось, что он просто его выбил. У них вообще не осталось целых окон. Из-за этого в машине стоял жуткий шум, больше напоминавший визг, из-под капота постоянно валил белый дым, а когда Марк выжимал восемьдесят километров в час, ему казалось, что машина вот-вот разлетится на части. Но она продолжала ехать, а остальное не имело значения.
— Да. Как твоя голова? Что ты помнишь? — спросил он и, взяв ее подбородок, повернул лицом к себе.
— Э-э, немного побаливает. Я помню, как мы упали в канаву. Помню... как выбралась из Скаута. Я помню... тебя и того парня. Стрельбу? Ты разговаривал со мной. Что-то ещё, — девушка умолкла, напрягая память.
— Очень близко, — он подумал, что может быть это даже хорошо, что она не всё помнит.
Стрелять в человека, прижимающего к ее голове пистолет, было весьма смелым шагом. Рискованным. Марк был отличным стрелком, но столько всего могло пойти не так. Всего один неверный вздох, и Лили бы подстрелили. Либо он, либо тот нанятый головорез.
«Никогда. Я бы никогда этого не допустил».
Где-то между их отъездом из пансионата в Мали и утренней автомобильной гонкой, всё изменилось. Сначала Лили была для него чем-то вроде резиновой игрушки для собаки. Чем-то, с чем можно поиграть, кого можно побесить. Тогда она была противником. Врагом. Предательским лазутчиком, подосланным, в лучшем случае, чтобы разрушить его карьеру, ну а в худшем — чтобы укоротить ему жизнь. Позже она стала помехой.
Проглотила алмазы. Спорила с ним. Врезала ему по лицу. Пыталась его пристрелить.
Но, помимо этого, она доказала и свою состоятельность. Не имея при себе никакого оружия, она остановила в пансионе двух налетчиков, а одного даже убила. Она никогда его не боялась, никогда. А несколько раз она практически надрала ему задницу. Он ею почти восхищался. Она определенно его забавляла.
Его, безусловно, к ней влекло.
Однако всё это ушло на задний план, когда он увидел ее совершенно беспомощной. Хотела Лили того или нет, но она стала для него чем-то большим, чем просто партнером в их маленьком приключении. Дважды Марк физически обладал ее телом, и, по-видимому, этого оказалось более чем достаточно, чтобы он наделил себя правом безраздельного владения. Увидев, как другой мужчина бросает на неё сальные взгляды, угрожая ей сексуальным насилием... одного выстрела тут было явно недостаточно. Марк с тоской вспомнил о своём наборе ножей. Ему хотелось выпотрошить другого мужчину. Наживую вырезать ему кишки. Заставить его пожалеть о том, что он даже заметил существование Лили, не говоря уже о том, чтобы ей угрожать. Прикасаться к ней.