Самые обычные животные
Шрифт:
Если косой сторонится незнакомого предмета, это отнюдь не означает страха или чего-то близкого к панике. Старый заяц мгновенно отличает охотников от тех людей, кто не собираются ему вредить. Он может провести день-деньской, скажем, возле придорожного телеграфного столба, ничуть не стесняясь ни транспорта, ни прохожих. На Чукотке можно часами ходить за беляком с фотоаппаратом (не с ружьем!). Очевидцы пишут: «Заяц отбежит на незначительное расстояние, остановится и начинает кормиться, позволяя приблизиться на 10—15 метров и ближе, только после этого лениво трусит дальше». Зоологи отец и сын Владышевские после тщательных наблюдений убедились, что в начале ночи русаки, вышедшие кормиться на посевы озимых и спугнутые человеком, убегают всего лишь на другой участок поля, чуть подальше, если же их пугнуть под утро, когда они уже заморили червячка, русаки отправляются к местам дневных лежек. Получается, что зайцы не улепетывают куда глаза глядят, а бегут туда, где им вскоре все равно надо быть.
Увы, днем поднятый со своей холодной постели заяц рискует головой. Вот документально подтвержденный случай. Поздней осенью 1965 года, когда уже лег снег, возле деревни Пагубино, что неподалеку от Волоколамска, поднятый на опушке леса охотником С. В. Пыльновым русак побежал к болотистой низине, куда охотник не смог бы добраться. Но на болотине на русака спикировал ястреб. Заяц, оставляя на снегу кровавый след, все же убежал от пернатой смерти. Пыльнов пустился вдогонку за подранком, и тот с лесной опушки свернул в поле, где снег был тоньше и бежать было легче. Но русака и там ждал враг — невесть откуда взявшаяся лисица. Раненый заяц тут же круто повернул к деревне, и лиса, испугавшись слишком тесного общения с цивилизацией, отстала. Но на этом заячьи мытарства не кончились — на околице на пего напали вороны. Русак и их оставил ни с чем, спрятавшись под амбар. Поймите, это не сказка, а страшная быль.
И после всего написанного здесь, не кажется ли вам, что слова о том, будто у трусливых, впадающих в панику по любому поводу людей «заячья душонка», мягко говоря, некорректны?
В тексте уже встретились два длинноухих родственника: заяц-беляк и заяц-русак. Если же они встретятся воочию, то могут вступить в законный брак — детишки, так называемые тумаки, будут вполне жизнеспособными. Беляк, именуемый так за привычку целиком одеваться на зиму в белоснежную шубу, в общем-то, лесной житель, правда, он не прочь заглянуть в тундру или в степь. Русак же на зиму маскировочным халатом почти не обзаводится и обожает открытые пространства южнее лесной зоны, хотя не чурается, скажем, сельских угодий Подмосковья или Владимирщины и вообще большей части территории Европы. Русак теснится к селам и деревням. Зимой в лесу ему голодно, да и бегать трудно: на квадратный сантиметр его лапы приходится 16—18 г. А беляк по рыхлому лесному снегу скользит, словно на лыжах — нагрузка на квадратный сантиметр его широченной лапы, обросшей густой щеткой волос, всего 10 г, вдесятеро меньше, чем у волка, и вчетверо меньше, чем у лисицы.
Зимой на брюшке беляка шерсть удлиняется, чтобы на снегу не застудить внутренности, а отросшие вокруг ноздрей волосы, словно белый платочек, прикрывают нос от мороза. Но и русак лицом в грязь не ударил — его зимняя шубка вдвое гуще летней. И вот что примечательно: самые большие беляки (5,5 кг весом) обитают там, где страшенные морозы — в тундрах Западной Сибири, а русаки-тяжеловесы (7—8 кг) облюбовали Башкирию, где зимой тоже отнюдь не жарко. На зиму башкирские русаки белеют, но не до такого совершенного состояния, как беляки. В Крыму, на Украине и в Белоруссии русаки помельче, и уж совсем карлики (3 кг) живут в Закавказье и Иране.
Давайте карликов оставим в покое и займемся линькой — немаловажным обстоятельством в заячьей жизни. Залегшего в снегу белого-пребелого беляка заметит лишь опытный глаз — темнеют только кончики ушей и нос. Да еще, пожалуй, карие глаза. Именно через глаза идет сигнал к заячьему переодеванию. Во всяком случае, так утверждает солидное руководство по сравнительной физиологии животных. Сокращается световой день — заяц готовится к зиме, день удлиняется — зверек переходит на летнюю форму одежды. За этой простенькой фразой скрыты сложнейшие пертурбации в организме нашего длинноухого соседа. Так, «физиологически коричневое» состояние беляка неразрывно связано с высоким содержанием в крови гонадотропинов, а «физиологически белое» — с их пониженной концентрацией.
Заячий мех нередко окрашивают скорняки, но можно перекрасить и живого зайца, вернее, сделать так, что он сам перекрасится. Длинноухим обладателям меха физиологи вводили экстракты из гипофиза, содержащие гонадотропные гормоны, и те меняли цвет, словно по мановению волшебной палочки, правда, не мигом, а сначала линяли. Значит, без гипофиза, как и без глаз, заяц не переоденется. Изредка из Сибири доносятся вести о поимке черных как смоль зайцев. Что с их гормонами?
Гормоны гормонами, но без соответствующей температуры воздуха косому менять шубу ни к чему. Это подтверждает и научная публикация В. Е. Гайдука из Брестского педагогического института. После обследования им 350 зайцев-беляков стало в точности известно, что осенью сперва начинает линять нижняя часть задних лап, а весенняя линька идет ровно наоборот — начинается на голове и хребте, а заканчивается на лапах. Но это еще что — каждый участок заячьего тельца меняет волосы при строго определенной, так сказать любимой, температуре воздуха. Например, осенью наружная часть ушей меняет цвет при температурном диапазоне от +6° до —2°, а внутренняя — чуть раньше, когда на улице немного теплее и светлее.
И все-таки главное для заячьей экипировки — свет, свет и свет. Еще в предвоенную зиму 1940/41 года в вольере Московского зоопарка, где жили беляки, по вечерам включали яркие электролампы и сбитые с толку зверьки так и ходили зимой в летней одежонке, а по весне вольеру загородили темной бумагой и в ней запрыгали белые пушистые комочки.
Зимой нетрудно разобраться, где беляк и где русак, летом же оба зайца какой-то неопределенно рыже-бурой масти. И чтобы точно удостовериться, с кем вы имеете дело, взгляните на хвосты — посреди куцего русачьего хвоста и зимой и летом красуется черная полоска. А вот зайца-толая, или песчаника, ни с кем не спутаешь; название же этого миниатюрного создания само говорит, где он проживает. И, наконец, в лиственных лесах Уссурийского края бегают зайцы последнего, четвертого вида из обитающих в нашей стране. Этот так называемый маньчжурский заяц редок и совсем плохо изучен.
Нам же с вами далее, пожалуй, лучше рассуждать лишь о русаке да беляке, ибо за четырьмя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь.
С тем, что зайцы не лежебоки, вроде согласны все. А специалисты глядят глубже, утверждая, будто даже само выражение «заяц залег» неправильно. Всю жизнь он либо бегает, либо сидит, то и дело поднимаясь на задние лапы, чтобы обозреть окрестности. Впрочем, «обозреть» — сильно сказано. Со зрением у косого дела обстоят неважно. Но об этом давайте поговорим в свое время, а сейчас обратимся к превосходной книге П. П. Гамбаряна «Бег млекопитающих».
Ее текст, формулы, чертежи и кинокадры рассказывают о том, как прыгает тушканчик, ходит слон и бегают зайцы. Так вот, на языке науки зайцы бегают дорзомобильным металокомоторным способом, или, говоря проще, полупарным галопом. То есть отталкиваются от земли сразу двумя задними ногами, какое-то время летят в воздухе и приземляются то на одну, то на другую короткую переднюю лапу. Кстати, из всех млекопитающих стадию полета во время бега утратили только слоны, в седой дали эволюции и они «летали». Траектория полета у зайца-беляка круче, чем у русака, поэтому беляк быстрее устает и скорость бега у него меньше. Главный заячий движитель — мощные задние лапы, передние же лишь амортизаторы толчков при приземлении. И вряд ли бы зайцы так лихо скакали, если бы у них не было великолепной спины: мышца — разгибатель позвоночного столба весит третью часть от всех мышц передних и задних конечностей. Сгибание спины после приземления как бы взводит пружину для следующего прыжка. Для мышцы есть даже специальное крепление — отростки на позвонках. Так что заяц — все равно, что живая пружина.
Пружина действует безотказно — заяц способен несколько километров кряду галопировать со скоростью 50 километров в час, сознательно закладывая немыслимые виражи. Да, такого мастера петлять больше не сыщешь на планете. Бег и петли — оборонительное заячье оружие, и он им пользуется виртуозно. Наступательного же оружия нет и в помине — заяц не агрессор и никого не обижает.
Натуралисты доброго старого уклада сожалеючи писали, что косому не дано ходить шагом или бежать рысью, что ему и стоять-то сразу на всех четырех лапах неудобно. Мол, ежели заяц опирается на короткие передние лапы, то задние сгибает пополам и скорее сидит на них, чем стоит. Из-за длиннющих задних ног зайцу трудно скачками спускаться с горы, и при острой необходимости он с крутого склона катится кубарем, как колобок. Зато если он прыгает в гору, никакая собака его не догонит — задние лапы и спинная мышца выстреливают косого вверх, как катапульта.