Самые таинственные и невероятные истории (сборник)

Верн Жюль Габриэль

— Решено, мистер Спилет, — отозвался моряк, — больше я уж не промахнусь! Да лучше свой собственный язык проглочу, чем обижу Айртона! Но вернемся к вопросу о пиратах. На мой взгляд, они не вправе рассчитывать на наше милосердие, и мы должны как можно скорее очистить от них остров.

— Вы действительно так считаете, Пенкроф? — спросил инженер.

— Да, считаю.

— А не лучше ли, прежде чем действовать столь беспощадно, подождать? Может быть, они и не решатся на новые враждебные действия.

— А того, что они сделали, по-вашему, недостаточно? — ответил вопросом Пенкроф, которому были чужды подобные колебания.

— Но ведь они могут перемениться к лучшему, —

возразил Сайрес Смит, — кто знает, могут даже раскаяться…

— Это они-то раскаются? — воскликнул моряк, пожимая плечами.

— Пенкроф, вспомни об Айртоне! — сказал Герберт, беря моряка за руку. — Ведь стал же он честным человеком.

Пенкроф поочередно оглядел своих товарищей. Никогда бы он не подумал, что его предложение будет так принято. Человек прямодушный и суровый, он даже мысли не допускал, что кому-то придет в голову миндальничать с пиратами, высадившимися на их остров, вступать в переговоры с пособниками Боба Гарвея, с разбойничьим экипажем «Быстрого»; он искренне считал их дикими зверями, которых следует уничтожать, как хищников, без колебаний и угрызений совести.

— Смотрите-ка! — воскликнул он. — Все против меня одного! Вы желаете великодушничать с этими бродягами! Пусть будет по-вашему. Только смотрите, как бы нам потом не раскаяться.

— Нам не грозит никакая опасность, — произнес Герберт, — ведь мы будем настороже.

— Как сказать, — отозвался журналист, который до сих пор упорно молчал. — Их ведь шестеро, и они хорошо вооружены. Если бандиты разбредутся по острову или засядут где-нибудь в укромном уголке, они могут нас перестрелять одного за другим и овладеть нашей колонией.

— Почему же они до сих пор этого не сделали? — спросил Герберт. — Конечно, потому, что это не в их интересах. К тому же нас тоже шестеро.

— Ладно, ладно! — отозвался Пенкроф, нимало не убежденный доводами друзей. — Пусть эти пай-мальчики занимаются своими делами, не будем больше говорить о них.

— Да нет же, Пенкроф, — вмешался Наб, — ты вовсе не такой злой, каким притворяешься! Если бы один из этих несчастных очутился вдруг перед тобой на расстоянии ружейного выстрела, ты ни за что не стал бы стрелять…

— Выстрелил бы не раздумывая, как в бешеную собаку Наб, — холодно возразил Пенкроф.

— Послушайте, Пенкроф, — сказал инженер, — вы не раз считались с моим мнением. Согласны вы и на этот раз положиться на меня?

— Хорошо, я и сейчас не выйду из повиновения вам, мистер Смит, — ответил Пенкроф, которого ничто не могло переубедить.

— Прекрасно, тогда будем ждать и нападем на них лишь в том случае, если они первые на нас нападут.

Предложение инженера было принято, хотя Пенкроф не одобрял эту тактику и считал, что к хорошему она не приведет. Решение было пока выжидать, ничего не предпринимая, но держаться начеку. Ведь остров Линкольна достаточно велик, земля здесь плодородная. Если в душе у пришельцев остались добрые чувства, возможно, они в конце концов исправятся. В тех условиях, в которых они теперь очутились, в их же собственных интересах вернуться к честной жизни. Во всяком случае, следует ждать хотя бы ради человеколюбия. Правда, поселенцам уже не придется так беспечно, как раньше, разгуливать по всему острову. Доныне они опасались лишь диких зверей, а теперь шестеро преступников, быть может более свирепых, чем хищники, бродят где-то вокруг. Опасность немалая, и, бесспорно, люди не такие храбрые, как наши колонисты, утратили бы надолго душевный покой.

Что ж из того! В споре с Пенкрофом колонисты были правы. Но окажутся ли они правы в действительности — это покажет будущее.

ГЛАВА

ШЕСТАЯ

Проект экспедиции. — Айртон в корале. — Посещение порта Воздушного шара. — Замечания Пенкрофа на борту «Бонадвентура». — В кораль послана депеша. — Айртон не отвечает. — Выступаем завтра. — Почему бездействует телеграф? — Выстрел.

Тем временем колонисты готовились к тщательному обследованию острова, справедливо считая это своей важнейшей задачей, ибо теперь их экспедиция имела двоякую цель: прежде всего обнаружить таинственного покровителя, в существовании которого уже никто более не сомневался, и одновременно узнать, что стало с пиратами, где они укрываются, чем промышляют и чего следует опасаться с их стороны.

Сайрес Смит охотно бы двинулся в путь без промедления, но путешествие должно было продлиться несколько дней, а поэтому следовало взять с собой повозку, нагрузив ее лагерным оборудованием и разной утварью, необходимой для устройства привалов. Но, как на грех, один из онагров повредил себе ногу и не мог ходить в упряжке; необходимо было дать ему несколько дней отдыха, и колонисты решили отложить отъезд на десять дней, то есть до двадцатого ноября. В этих широтах ноябрь соответствует маю в Северном полушарии. Весна была в самом разгаре. Солнце подходило к тропику Козерога — наступали самые длинные дни в году. Словом, время для экспедиции было выбрано очень удачно. Если даже она и не приведет к желанной цели, то сколько можно будет сделать открытий, обнаружить естественных богатств: ведь по замыслу Сайреса Смита предстояло исследовать густые леса Дальнего Запада вплоть до оконечности полуострова Извилистого.

В течение десяти дней, оставшихся до начала экспедиции, колонисты решили закончить последние работы на плато Кругозора.

Однако Айртону необходимо было вернуться в кораль, так как домашние животные нуждались в присмотре и уходе. Условились, что он проведет там два дня и вернется в Гранитный дворец, задав скоту побольше корма.

Перед самым отъездом Айртона Сайрес Смит спросил его, не хочет ли он, чтобы кто-нибудь из колонистов сопровождал его, так как продвижение по острову теперь небезопасно.

Айртон ответил, что такие предосторожности совершенно излишни — он и один прекрасно справится с работой, да кроме того, не боится встречи с пиратами. Если в самом корале или поблизости что-нибудь произойдет, он тут же даст знать об этом по телеграфу обитателям Гранитного дворца.

Итак, Айртон уехал рано утром 9 ноября на тележке, запряженной онагром, а через два часа телеграф сообщил, что в корале все в порядке.

За эти два дня Сайрес Смит осуществил свой давнишний проект — окончательно оградить Гранитный дворец от возможности неожиданного вторжения. Для этого следовало полностью скрыть верхнее отверстие бывшего водостока в южной оконечности озера Гранта; впрочем, он был уже заложен камнями и замаскирован завесой листвы и трав. Довершить начатое не представляло труда, так как достаточно было поднять на два-три фута уровень воды в озере, чтобы совсем затопить замурованный водосток.

А сделать это можно было, соорудив две запруды на озере — там, где брали начало Глицериновый ручей и Водопадная речка. Колонисты с жаром взялись за дело, и в скором времени выросли две плотины, впрочем не превышавшие семи-восьми футов в ширину и трех футов в высоту; на их постройку пошли обломки скал, скрепленные цементом.

Когда работу закончили и вода в озере поднялась, трудно было даже догадаться, что некогда здесь, у оконечности озера, шел подземный ход, через который раньше изливался избыток воды.