Самый Тёмный Ангел
Шрифт:
Она снова села, повернувшись к нему лицом. Ее глаза были широко раскрыты от… удовольствия?
– Серьезно? Я одна могу испортить тебя?
Он нахмурился.
– Это не означает, что ты должна пытаться сделать это.
Засмеявшись, она склонилась к нему и поцеловала. Ее груди прижались к его, зажигая его кровь так, как могла только она. Но он боролся, сопротивлялся этому.
– Это не то, что я имела в виду. Мне просто нравится быть важной для тебя, я думаю.
– Ее щеки заалели.
– Подожди-ка. Я и не это имела в виду. Что я
Он не ожидал прощения так легко. Не от нее. Он нахмурился сильнее, взял ее лицо в свои руки и заставил встретить его взгляд.
– Почему ты со мной? Я ведь далек от твоего варианта приемлемого мужчины.
Она пожала плечами немного жестко.
– Полагаю, ты мой соблазн.
Теперь он понял, почему она улыбалась его словам. Он хотел кричать с довольным смехом.
– Если мы хотим быть вместе, - она остановилась, ожидая. Когда он кивнул, она расслабилась и продолжила, - тогда, возможно, я смогу воровать только у нечестивых.
Это была уступка. Уступка, которой он никак не ожидал от нее. Он действительно нравится ей. Она хочет проводить с ним много времени.
– Послушай, - сказала она, - моя сестра выходит замуж на следующей неделе, я уже говорила. Ты хочешь пойти со мной? Как мой гость? Знаю, знаю. Времени осталось мало. Но я не намеревалась приглашать тебя. Ты же ангел. — В ее голосе сквозило отвращение. — Но ты занимаешься любовью как демон, поэтому, думаю, я должна представить тебя.
Он открыл рот, чтобы ответить. Что он скажет, он не знал. Они не могли рассказать другим об их отношениях. Никогда. Но голос остановил его.
– Лисандр, ты дома?
Лисандр тут же узнал говорящего. Рафаэль — ангел-воин. Паника накрыла его. Он не мог позволить мужчине увидеть его таким. Не мог позволить любому его вида увидеть его с Гарпией.
– Мы должны обсудить Оливию, - сказал Рафаэль. — Могу я войти? Здесь какой-то блок, мешающий мне сделать это.
– Пока нет, - ответил он. Была ли паника в его голосе? Он никогда не испытывал ее прежде, поэтому не знал, как скрыть. — Подожди меня, я сейчас.
Он сел и выскользнул из кровати, от Бьянки. Поднял робу, или, скорее, кусок ее, с пола и надел на себя. Она немедленно восстановилась, облегая тело. Материал даже очистил его, убирая запах Бьянки.
От последнего он мысленно выругался. Все к лучшему.
– Позволь ему войти, - сказала Бьянка, оборачивая простынь вокруг себя. — Я не возражаю.
Лисандр повернулся к ней спиной.
– Я не хочу, чтобы он увидел тебя.
– Не беспокойся. Я прикрою самые пикантные места.
Он не ответил. В отличие от нее он не врал. И если он не хотел лгать ей, то он причинит ей боль. Ему также не хотелось делать этого.
– Да позови ты его уже, — сказала она со смешком. — Хочу увидеть, все ли ангелы выглядят как грешники, но действуют как святые.
– Нет. Я не хочу
– Подожди. Ты ревнуешь?
Он не ответил.
– Лисандр?
– Говори тише. Пожалуйста. Облачные стены тонкие.
– Говорить… тише? — моментальная тишина стала как раз тем, чего он просил. Только ему это не понравилось. Он услышал шорох ткани, резкий вдох. — Ты не хочешь, чтобы он знал, что я здесь, не так ли? Ты стыдишься меня, - произнесла она шокировано. — Ты не хочешь, чтобы твои друзья знали, что ты был со мной.
– Бьянка…
– Нет. У тебя нет права говорить сейчас. — С каждым словом ее голос становился громче. — Я была готова взять тебя на свадьбу своей сестры. Даже зная, что моя семья будет смеяться надо мной или смотреть с отвращением. Я была готова дать тебе шанс. Дать нам шанс. Но не ты. Ты собирался прятать меня. Будто я что-то постыдное.
Он резко обернулся к ней, ярость лилась из него. На нее, на самого себя.
– Ты и есть что-то постыдное. Я убиваю таких, как ты. Не занимаясь с ними любовью.
Она ничего не сказала. Только смотрела на него с обидой в широко раскрытых глазах. С такой болью, что он отступил. Резкая боль метнулась к груди. Но пока он смотрел, ее боль превратилась в ярость, превосходя его во много раз.
– Тогда убей меня, - прорычала она.
– Ты знаешь, я не могу.
– Почему?
– Потому!
– Позволь предположить. Потому что ты все еще думаешь, что сможешь изменить меня. Думаешь, что я стану порядочной, добродетельной женщиной, какой ты хочешь меня видеть. Да кто ты такой, чтобы судить, что добропорядочно, а что нет?
Он лишь изогнул бровь. Ответ был очевиден и не нуждался в озвучивании.
– Я сказала тебе, что отныне буду причинять вред только грешникам, верно? Что ж, сюрприз! Я делала это с самого начала. Пирог, который ты видел, как я ела? Хозяин того ресторана мошенничал в карты, присваивал деньги, которые ему не принадлежат. Кошелек украла? Тот мужчина изменял своей жене.
Он моргнул, не уверенный в том, что услышал.
– Почему ты скрыла это от меня?
– А зачем менять твое отношение ко мне? — она отбросила простынь и встала, прекрасная в своей наготе. Ее кожа все еще сверкала, светясь легким разноцветным светом, - он касался этой кожи. Темные волосы каскадом обвивались вокруг ее — он сжимал эти волосы.
– Я хочу быть с тобой, - сказал он. — Хочу. Но это должно быть в секрете.
– Я думала также. До того, что мы только что сделали, - говорила она, быстро одеваясь. Ее одежда была не такой, как его, и не восстанавливалась, поэтому рубашка больше открывала, чем прикрывала.
Он попытался снова. Попытался заставить ее понять.
– Ты воплощаешь все, против чего протестует моя доброта, Бьянка. Я тренирую воинов ловить и убивать демонов. Что можно сказать им, представив тебя как мою спутницу?