Самый умный в 6 «Б»

Матвеева Людмила Григорьевна

В это время в коридоре Леха угощал Агату печеньем «Привет».

– Ешь, Агата, «Привет», «Буфет», «Букет», – болтал Леха.

– «Скелет», – Агата поморщилась от собственной дикой шуточки. Но печенье было съедено все до крошки.

Тут вышла из своего прозрачного, как аквариум, кабинета завуч Оксана Тарасовна:

– Почему гуляем? Почему смеемся? Все учатся, а мы в коридоре! Отвечай, Агата.

– Так получилось, – защебетала она, – мы сидели, ничего не делали, а она говорит: «Собирайте вещи и вон!» Ну и собрали, и вон.

– Ничего не делали! А все работали! – Оксана,

как все учителя, любит такие специальные педагогические выражения. Ученик говорит: «Я учил, я учил», а учитель: «Надо не учить, а выучить! Чувствуешъ разницу? Выучить – глагол совершенного вида. Садись, два». А еще: «Иванов, над чем ты смеешься, когда я объясняю новый материал? Скажи, посмеемся вместе». И еще много всяких умных мыслей высказывают учителя. Наверное, их учат этому в педагогических университетах. Так думала Агата.

– Ни за что выгонять неправильно, правда, Оксана Тарасовна? Мы отстанем от класса, потеряем интерес к предмету, правда же, Оксана Тарасовна?

У завуча нет чувства юмора, она не знает, что Леха и Агата валяют дурака. Она внимательно смотрит в глаза Агате, потом – Лехе. В глазах печаль и большая честность.

– Пошли, – Оксана подталкивает их к дверям класса, – пошли-пошли. Уроки пропускать нельзя – отстанете и потеряете интерес к знанию предмета. И ничего смешного, Агата. – Она резко открывает двери класса. Леха и Агата стоят на пороге, за их спиной завуч Оксана Тарасовна.

– Пусть не болтаются по коридору, а занимаются делом, – говорит она англичанке. – Садитесь и учитесь, как все люди, – это она говорит Лехе и Агате. И когда они сидят на своих местах, рядышком и прилежно смотрят в тетрадки, Оксана говорит англичанке: – После урока зайдите, пожалуйста, в мой кабинет.

Оксана ушла, англичанка зло глянула на Леху и Агату. Чужая злость сближает – они придвинулись друг к дружке поближе, и Агата зашептала, не разжимая губ:

– А еще моя мечта – знать шесть иностранных языков – испанский, французский, немецкий, китайский, японский, украинский. А английский не хочу, ну его, правда, Леха?

– Ага. И путешествовать по всем странам, сколько хочешь.

Англичанка прекратила диктовать упражнение, которое хотела задать на дом. Она схватила связку ключей. Чтобы связка была тяжелее, к ней был прицеплен ключ от сейфа, которого у англичанки сроду не было. А также ключ от дачи, от машины, от трех квартир в разных городах – всего этого у англичанки тоже не было. Но грохнуть ключами по столу ей не пришлось – зазвенел звонок с урока. Зашумела перемена в коридоре, шестой «Б» успел записать домашнее задание. Все было более-менее в порядке, если не считать визита англичанки в кабинет завуча Оксаны Тарасовны.

Агата стояла в коридоре. Она видела, как Леха побежал в буфет за пирожками. Она видела, как учительница английского языка вошла в стеклянный кабинет завуча. И вид у англичанки был виноватый, а глаза очень честные – ей предстояло оправдываться.

– Учеников выгонять с урока нельзя, – отчеканила Оксана, – это правило, его прислало министерство образования, оно подписано самим министром Курченко, Степаном Ивановичем! А вы выставили сразу двоих! И они отстанут от программы. И они хихикали на всю школу, и мешали другим учиться и получать необходимые знания по школьной программе. А впереди у старшеклассников ЕГЭ – единый государственный экзамен.

Англичанка слушала всю эту сто лет известную муть, глаза были точно такие, какие бывают у Агаты, когда ей читают длинную нудную нотацию, глаза одновременно сонные и нетерпеливые. И Агате стало жалко англичанку. Агата подкралась к стеклянному кабинету и слышала каждое слово, хотя англичанка говорила тихим голосом:

– Я их не выгоняла, они сами ушли.

– Зачем говорить неправду? – взвизгнула возмущенная Оксана. – Они не могли уйти сами! Я своих учеников всех знаю как облупленных!

– Англичанка не виновата! – крикнула Агата. – Она нас не выгоняла! Мы сами ушли. И мы с Лехой не облупленные! – И добавила то, что полагается добавлять в конце: – Мы больше не будем!

Завуч прекратила воспитательную речь, треснула ключами по столу. Связка была очень тяжелой: ключ от бульдозера, от самосвала, от мусоровозки, от аптеки. Все эти ключи Оксана Тарасовна собирала долгие годы. Она выменивала их у коллекционеров – на фарфоровые чашечки, на гипсовые бюстики великих писателей, на вышитые салфетки, старинные и не совсем. Грохот от связки ключей был такой, что стекла в кабинете Оксаны чуть не полопались. Англичанка чуть не упала от сильной звуковой волны. Завуч крикнула:

– Прекратить! Не перебивать старших! Отойди, Агата, от кабинета!

– Несправедливо! – крикнула напоследок Агата и отошла. Пришел Леха с пирожками, протянул самый вкусный, с капустой:

– Откуси, только палец не кусай, как в прошлый раз.

– Это было нечаянно, – она ела прекрасный пирожок, – больше не буду.

Почему люди любят давать это бессмысленное обещание? И дети, и взрослые. Ведь все знают – будут. Видно, не все обещания можно выполнить.

– Я больше не буду, – пообещала англичанка, и Оксана отпустила ее. А сама долго ворчала:

– Все распустились. И учителя тоже.

* * *

Лидка Князева терпеливо ждала. Вернее – нетерпеливо. И решила: ждать и терпеть больше невозможно, надо принять энергичные меры. И Лидка придумала. Она обратится к тем, кто умеет искать и находить того, кто скрывается. К сыщикам.

Первоклассные сыщики из первого класса прыгали вокруг скамейки на Лунном бульваре. Там сидела Бомбина, она посматривала то на своих питомцев, Кристину и Кирилла, то на дорожку главных встреч – по ней обычно приходит самый умный Гриша.

– Гришу ждешь? – спросил Кирочка.

– Почему обязательно жду? Просто смотрю, есть же глаза.

– А почему именно на ту дорожку? – пристала Кристина. – Не смотришь на другую, откуда приходит Суворовна. И вон на ту, тропинку небывалых новостей, где носится Лидка Князева со своими пустыми надеждами и тупыми хлопотами. А ты самого умного Гришу ждешь и не отпирайся. У вас любовь, все это знают, весь бульвар ждет, когда вы, наконец, поругаетесь.

– А вы никак не ругаетесь, – Кирилл засмеялся, – идеальная парочка. Почти как мы с Кристиной. Мы тоже не ругаемся.