Самый вкусный пирог в мире
Шрифт:
– Хотел проявить себя героем, - угрюмо признался я. Смотреть на нее было стыдно, но я не мог не смотреть. – Что может быть лучше отбивания девушки у уличной банды? Да, я приплатил этим пьянчугам пару монет, чтобы они помахали перед нами кулаками. Глория, прости, я хотел предстать перед тобой смельчаком. Хотел понравиться тебе.
Глория покачала головой и отвернулась. Аврелий усмехнулся, посмотрел на меня так, как мог бы смотреть умный отец на глупого сына.
– И все это ради рецепта пирога, - вздохнула она. К моим щекам снова подступил румянец – от стыда я готов был провалиться куда-нибудь
А мы ведь стали ближе. Согревали друг друга своим теплом, видели впереди надежду, и вот все оборвалось.
– Простите ему этот порыв, Глория, - попросил Аврелий. – В юности мы все совершаем глупости ради прекрасных девушек. Виктор просто выбрал не самый разумный способ. Будьте снисходительны.
Глория хмуро посмотрела на него и ничего не ответила. Я устало провел ладонями по лицу, мысленно выбранив Аврелия за эту поддержку с ноткой презрения, и сказал:
– Ладно, со мной все ясно. А с этим нашим кукловодом? Неужели он был одним из тех выпивох?
– Он сам – нет. Но один из них был его подручным, нанятым для того, чтобы вести за тобой наблюдение, Глория – после твоего провала на экзамене он занял пост на Малой Морской. Он был не против подзаработать, но дело кончилось сломанной рукой. Так вот, я нашел его, выцепил нить и выяснил, что наш, как вы, Виктор, выразились, кукловод, является эльфом. И эльфом из благородной династии, там очень сильная магия крови.
Глория удивленно посмотрела на ректора и, нахмурившись, сказала:
– Могущественный волшебник из Благословенного края, способный прорвать магическое поле нашего мира и выпустить сюда чудовищ. Плохи тогда наши дела! В былые времена эльфы такое проворачивали не раз и не два. Большой Мор, Великое запустение, Чумной материк – это все их работа.
Я невольно поежился. От ее слов веяло кровью и мучительной смертью. Хотс кивнул.
– Смею заметить, тогда у мира не было такой, как ты, Глория.
Глория усмехнулась. Бросила взгляд в мою сторону – уже просто усталый, без презрения.
– Хотите сказать, что я должна спасти мир?
– Не ты одна, - улыбнулся ректор. – За твоей спиной будут стоять очень многие, но ты… Ты одна из тех, кто способен дать отпор нашему кукловоду. И я рад, что ты стала тем, кем стала.
Несколько долгих мгновений мы молчали. За окнами стемнело, по стеклам зацокал дождь, а у меня не было зонта. Впрочем, Аврелий наверняка сможет отправить нас домой так же, как доставил сюда.
– Я соболезную вам, - наконец, сказала Глория. – Мне очень жаль, что Анжен умер.
Ректор нахмурился, словно всеми силами старался скрыть боль. Устало качнул головой.
– Когда Анжен занял твое место, то в нем что-то стало прорастать. Никто в академии не мог понять, какие именно способности он получил бы, но уровень его волшебства сделался очень нестабильным…
– И поэтому его убрали, - торопливо добавила Глория. – Это как-то мешало кукловоду.
И она рассказала о том, что видела, когда Аврелий принес ей серебряную миску с водой. Хотс слушал, покусывая губу и хмурясь;
– Нам удивительно повезло! Если ты нащупала к нему ход, то сможешь пройти той же дорогой еще раз. Конечно, только после того, как придешь в себя после скачка в уровне.
– Я буду ее учить, - со сдержанной гордостью сообщил Аврелий. – Полагаю, что даже вы с вашими знаниями и опытом не слишком сильны в левитации, я уж не говорю о направленных проколах реальности.
Ректор посмотрел на него так, словно у Аврелия выросли еще две головы.
– Сколько у нас времени, кстати? – спросила Глория. – Что говорят ваши датчики?
– Пока все тихо, - ответил ректор. – Ничего, кроме привычных сезонных колебаний. Но мне кажется, что это затишье перед бурей. И она может разразиться в любой момент.
Глава 10
Глория
Перед тем, как распрощаться с ректором, который оставался жить в доме Аврелия, я поинтересовалась:
– А ваше отсутствие в столице не привлечет ненужного внимания?
– Нет, - улыбнулся Хотс. – Я официально объявил, что еду лечиться на себернийские воды. Меня замещает Вейнель, помните его?
Я помнила. Вейнель был тем еще карьеристом, который спал и видел, как бы забраться повыше и наплевать на тех, кто остался внизу.
– Будем надеяться, что академия устоит, - сказала я. Виктор стоял у двери и смотрел в мою сторону с угрюмой надеждой. Сейчас мы выйдем в темный осенний вечер и пойдем домой. Не сказать, чтоб я сильно разозлилась – чувство, которое появилось во мне после того, как выяснилась правда о напавших грабителях, было похоже на простудную усталость.
Да и что злиться? Я в очередной раз убедилась, что Виктор способен на все, что угодно, ради того, чтобы добиться поставленной цели. Он такой – и либо принимать его таким, либо уходить.
Вот только уйти мне пока некуда. И теперь это было слишком больно – уходить.
– Я рад, что вы мне поверили, - произнес Хотс и покосился в сторону Аврелия: тот ворошил поленья кочергой с самым невинным видом. – Дом уютный, не хотелось бы, чтобы он стал моей могилой.
– Если хотите, то можете остаться на ночь, - предложил Аврелий. – Комнат здесь хватает, а куда-то идти в такую погоду… не самое большое удовольствие.
Я покосилась в сторону камина: огонь трещал там так ярко и весело, что невольно хотелось побыть в тепле и не нырять в осень. Но Виктор отрицательно покачал головой.
– Мы лучше прогуляемся, - ответил он. Я кивнула: да, надо пройтись. Выбить из ума и сердца этот тоскливый озноб.
– Как вам угодно, - улыбнулся Аврелий, и на том мы и расстались.
Осенний вечер был темен и хмур. Хорошо, хоть дождь кончился – в прорывы туч проглянули мелкие звезды, и я устало подумала, что впереди зима, а я ее терпеть не могу. На юге зимы, конечно, мягче, но снег всегда вгонял меня в уныние. Живи без солнечного света среди холода и метелей, жди, когда мир снова двинется к теплу – кажется, этого не дождаться. И даже новый год меня не радовал, несмотря на огромную ель, которую отец ставил в гостиной, и чудесные подарки, которые мастерил прадед.