Сандинистская революция в Никарагуа. Предыстория и последствия
Шрифт:
План патриотов полностью удался: отряд Хатфилда был захвачен врасплох (хотя о чем-то Хатфилд все же догадывался, возможно, благодаря предательству: в ночь перед нападением сандинистов он приказал удвоить караулы, а гарнизон спал с оружием) и блокирован в своих траншеях. В плен попали пять национальных гвардейцев. В 8 часов утра уже Сандино через парламентеров предлагал Хатфилду сложить оружие (он ошибочно полагал, что у американцев кончились запасы воды), но американцы решили держаться до появления своей авиации. После напряженного сражения Окоталь был фактически взят: американцы контролировали только свои траншеи.
Но уже в 10 часов утра в Окоталь прилетели два американских самолета, один из которых обстрелял позиции сандинистов. Летчики увидели на позициях морпехов надписи крупными буквами: «Нас атакует Сандино». Пилоты улетели за помощью в Манагуа, и в 14:35 над Окоталем появились пять «Де Хэвилендов» (они летели из никарагуанской
Очевидец говорил, что бомбежка напоминала ад. Было израсходовано 400 патронов от авиационных пулеметов и 27 бомб.
В результате варварской бомбежки и обстрела с воздуха были убиты десятки мирных жителей. Отряд Сандино во избежание бессмысленных потерь отступил из города в горы. Однако часть партизан остались в Окотале, и бои там продолжилась примерно до 17:00.
В сражении за Окоталь погибли пять морских пехотинцев (один был ранен). Сандинисты потеряли 56 человек убитыми и около сотни ранеными – главным образом от удара с воздуха (до двух третей всех потерь).
В истории войн битва за Окоталь представляет собой первый случай использования авиации для поддержки наземных войск – именно такая тактика стала потом сердцевиной стратегии «блицкрига» нацистов.
Хатфилд сообщал, что после ухода сандинистов во многих семьях Окоталя был объявлен траур. Зато «президент» Никарагуа Диас попросил Кулиджа наградить американских летчиков, принявших участие в бомбежке Окоталя.
Сандино в специальной прокламации объяснил цели своей атаки на Окоталь, которые были главным образом политическими и пропагандистскими: «1. Продемонстрировать, что мы – организованная сила, выступающая в защиту конституционных прав доктора Сакасы. 2. Опровергнуть мнение тех, кто считает нас бандитами, а не борцами за идею. 3. Доказать, что мы предпочитаем умереть, но не быть рабами, поскольку мир, достигнутый Монкадой, это не мир, ведущий к свободе народа, а иллюзорный мир раба, над которым не занесен бич надсмотрщика. 4. Мы понесли большие потери, и могут подумать, что наша армия утратила свой боевой дух. Наоборот, сегодня больше, чем когда-либо, мы чувствуем себя боеспособными и заявляем о нашей твердой решимости отдать свои жизни во имя подлинной свободы, на которую имеют право все люди…» [295]
295
Идейное наследие Сандино. М., 1982. С. 40.
После боя у Окоталя авторитет Сандино неимоверно вырос. Никарагуанцам воочию продемонстрировали, что американцев можно успешно громить. Американцам пришлось по просьбе местных консерваторов перебросить 21 июля в Окоталь 85 бойцов морской пехоты дополнительно.
Президент США Кулидж 19 июля 1927 года назвал Сандино «бандитом», а его отряд – «шайкой разбойников» [296] . Американцы тоже вели пропагандистскую войну (хотя и проигрывали Сандино в воздействии на умы не только в Никарагуа, но и в Латинской Америке в целом). Тем не менее, 1 августа командующий морской пехотой США в Никарагуа снова предложил «бандиту» Сандино почетную капитуляцию. Опять пытался начать переговоры с Сандино Монкада, подчеркнувший, что действует и от имени американского командования.
296
Гонионский С. А. Сандино. М., 1965. С. 53.
В августе 1927-го в Никарагуа прибыл американский генерал Маккой, который должен был обеспечить честные президентские выборы 1928 года. Кулидж назначил американского гражданина, генерала главой центральной избирательной комиссии Никарагуа (!). Чтобы ликвидировать раскол в консервативной партии, госсекретарь дал задание посланнику в Манагуа Эберхардту сообщить Чаморро, что США против его выдвижения в 1928 году [297] .
Конечно, целью американцев было отнюдь не проведение неких «честных» выборов. Они ставили перед собой честолюбивую стратегическую задачу: полностью взять под контроль обе «исторические» никарагуанские политические партии (консерваторов и либералов), с тем чтобы смена власти в Манагуа больше не представляла для Вашингтона никакой угрозы. 18 августа 1927 года Эберхардт писал в госдепартамент: «…Все надо сделать так, чтобы, независимо от результатов выборов и того, какой человек или партия придут к власти, они непременно были связаны торжественным обязательством следовать социальной и экономической политике в соответствии с линией сотрудничества, намеченной правительством США… Среди этих мер… особое значение имеет существование национальной гвардии… под командованием американских офицеров» [298] .
297
FRUS, 1927 (см.:.
298
Янчук И. И. Политика США в Латинской Америке 1918-1928. М., 1982. С. 305–306.
Сандино между тем всеми силами пытался придать своим отрядам характер регулярной вооруженной силы, что было важно, прежде всего, с политической точки зрения. 2 сентября 1927 года Сандино опубликовал Устав Армии защитников национальной независимости Никарагуа. Армия объявлялась добровольной, и никто не имел право претендовать на регулярное жалованье: «10. Самоотверженные патриоты, из которых сформирована Армия защитников национальной независимости Никарагуа, не получают жалованья, так как каждый честный никарагуанец должен безвозмездно защищать знамя своей страны». Отдельно оговаривалось уважительное отношение к гражданскому населению со стороны местных командиров армии: «6….Строго запрещается наносить ущерб мирным крестьянам, но разрешается облагать принудительными налогами местных и иностранных капиталистов, отчитываясь должным образом о количестве продуктов и материалов, израсходованных на содержание армии. Нарушение этого приказа карается в соответствии с нашим военным кодексом» [299] .
299
Идейное наследие Сандино. М., 1982. С. 40–42.
Сандино стремился одеть своих людей в форму единого образца (как уже говорилось, каждый носил черно-красный шейный платок, символизировавший девиз армии «Свобода или смерть!»). Сам он был всегда гладко выбрит, причесан и чисто одет. Между солдатами и офицерами армии Сандино установились невиданные до сих пор в Никарагуа отношения: все, независимо от звания называли друг друга «брат», а приветствием служило дружеское объятие. У армии был свой гимн и марш «Мы – освободители». Солдаты боготворили своего молодого генерала, которого за мудрость называли «наш старик». Полковники и даже генералы сандинистской армии были подчас еще моложе: некоторым едва исполнилось 18 лет.
По социальному составу армия Сандино также была уникальным явлением для Никарагуа. И среди бойцов, и среди командиров преобладали рабочие с приисков и местные крестьяне. Представителей богатой элиты практически не было. Не зря американцы подмечали популярность Сандино именно среди «низших классов» никарагуанского общества. Отсюда и приказ Сандино не трогать крестьян, но реквизировать денежные средства у капиталистов.
Август – начало сентября 1927 года стали для новой армии Сандино тяжелым временем. Еще 29 июля морская пехота США выступила из Окоталя и захватила символический центр повстанцев Сьюдад-Сандино. К удивлению американцев, самого Сандино в городе не оказалось. Самолеты США разбросали над Сеговией листовку – обращение к местным жителям командира бригады Корпуса морской пехоты США генерала Логана Феланда. Он призывал сеговийцев «вернуться на тропу мира».
В начале августа американская разведка пришла к заключению, что Сандино станет для США источником еще многих проблем. Американцы установили, что ставкой Сандино является город-крепость Эль-Чипоте. Майор Флойд получил приказ уничтожить ее, а заодно и самого Сандино. Более 200 морских пехотинцев активно пытались обнаружить лидера партизан в сеговийских горах.
Сандинисты ответили засадой в районе Сан-Фернандо, ранив одного морского пехотинца.
Заняв городок Сан-Альбино, отряд Флойда начал активно допрашивать местных жителей, стремясь узнать дорогу на Эль-Чипоте. Однако население было преисполнено симпатий к Сандино, и по итогам допросов Флойд пришел к выводу, что Эль-Чипоте на самом деле не существует: Сандино, дескать, придумал эту крепость, чтобы сбить американцев со своего следа [300] . 14 августа, оставив гарнизон в Эль-Хикаро, Флойд отбыл назад в Окоталь, опасаясь наступления сезона дождей. В Манагуа Флойд доложил, что боевая мощь Сандино сломлена и его армии не существует.
300
Американцы упорно искали населенный пункт Эль-Чипоте, хотя на самом деле это была гора, на которой находился укрепленный лагерь партизан.