Саня
Шрифт:
– Вас слишком мало, - слышу Санины слова.
– С каких это пор ты стал пессимистом?
– Ты не обжигался?
– Он о чем-то своем, но больно.
– Не надо, - резко говорю я.
– Обжигался. Но все равно, лучше доверять и обжигаться...
– И получать нож в спину... Где же твоя хваленая
Мы входим в длинный трейлер. Жилая комната законсервирована: у Сани полевые испытания русалки, и он перебрался в палатку.
Саня кидается к пробиркам. Из большого стеклянного сосуда выползает тягучая биоплазма. Нежная, напоминающая обожженную кожу. Неприятное зрелище. Я ухожу в соседнюю комнату.
Это аппаратная. Тридцать телеэкранов показывают перехваченные программы с различных точек материка. Одновременно идет запись их на компьютер.
Иду в лабораторию. Саня набивает мои карманы орехами.
– И ребят угости, - он кивает на огромный рюкзак, который взваливает себе на спину.
В двери появляется голова.
– В нашу сторону идет туча, перенасыщенная кислотными испарениями, сказала Яга.
Саня бросается в лабораторию, разгребает бумаги, химпосуду. Там оказался еще один пульт. Я не хочу мешать, спускаюсь.
– Садись, - приглашает Леший, - костяники хочешь?
Он подает свернутый лист, полный оранжевых полупрозрачных ягод.
– А что за лист?
– Не бойся, не отравленный. Мать-и-мачеха называется.
Прислоняюсь спиной к нагретой шине, пробую ягоды - вкусно.
– Это у нас Саня с Ягой экспериментаторы, - бормочет Леший.
– Остальные - народ спокойный.
Яга намеренно громко кашляет. Она что-то говорит подошедшему Сане и направляется к нам:
– Есть, - я вытаскиваю из кармана небольшую коричневую расческу. Подаю.
– Опять полимерная, -
Пробует зубцы ногтем, нюхает и бросает через плечо в крапиву. Саня так и покатился.
– Тьфу!
– Яга разочарована.
– Теперь пятерней причесывайся, - советует Саня.
– Она все расчески перетаскала. Надеется, что превратятся в непроходимый лес.
– А сколько раз тебя просить: сделай из осины или костяной купи. И вообще, гребень должен быть полукруглым...
– Осенью, - сказал Саня.
– Вот небо запру.
Он протягивает дождевик:
– Что смотришь? На Земле сейчас опаснее, чем в космосе, это здесь чисто.
Мы надеваем прозрачные плащи. Леший вскакивает с трухлявого пня и семенит к тропинке.
Саня нашаривает в траве пульт, снимает сектор защитного поля. Мы попадаем под едкий, непрофильтрованный дождь. Здесь, в кустах, спрятан флаер. Пора прощаться.
Саня ставит рюкзак в кабину.
– Мы будем чаще прилетать. Ты тоже...
– Как только приживется нечисть, прилечу.
– Обязательно.
Мы смотрим другу другу в глаза. Я развязываю дождевик.
– Оставь, - говорит Саня.
– Тебе еще идти.
– Спасибо. Держись...
– Счастливо.
Мы коротко обнимаемся. Саня отходит, и я рву стартер.
Я отсылаю флаер на стоянку и иду к "Фортелю". Небольшой, обгоревший в атмосфере звездолет почти не заметен на фоне скал.
Никого нет. Вспоминаю, что надо бы поостеречься: вдруг засада? Но до "Фортеля" ближе, чем до любого из камней, за которыми можно укрыться. В два прыжка я достигаю его. Поднимаюсь в кабину, сбрасываю рюкзак. Машинально проверяю герметичность, остаток топлива, стартую. Почему так больно?