Сапёр, который ошибся
Шрифт:
Раздался взрыв, и мимо нас с угрожающим свистом просвистели осколки. Взрывом выбросило рыбу, и мы хватали её и выбрасывали на берег, где её собирали другие разведчики. Начальник разведки перепугался за нас т. к. можно было получить серьёзные осколочные ранения, но всё обошлось. Только одному разведчику, стоявшему около берега, осколок пробил панаму, и чиркнул по голове. Он вышел из воды, и ему тут же обработали рану. Мы не успевали хватать рыбу, и её выносило на бурлящий порог, после которого она исчезала. Я пошёл осмотреть порог, и не сразу обнаружил интересную ловушку для рыбы.
Внизу порога на всю длину была установлена деревянная решётка из прутьев. Рыбу
В это время со стороны нашей высадки показалась группа из 12 бойцов, из них 5 снайперов и 2 офицера. Они подошли к нам и спросили: «Вы не видели 2-х солдат с автоматами?». Наши офицеры ответили, что никого не встречали. Разговорились, оказалось, что это многострадальный 682-й полк, несколько часов назад прибыл на место нашей высадки, и тут же пропало два бойца. Группа пошла выше по ущелью.
Была уже вторая половина дня, и надо возвращаться. Мы быстрым шагом пошли вдоль реки к месту высадки. Когда подходили к выходу из ущелья, то увидели большую полковую колонну. Оказалось, что напротив ущелья была большая ровная площадка, на которой разворачивалась бронетехника. Внизу, невдалеке от того места, где одна река впадала в другую, среди зелёных кустов, стоял небольшой дувал, и мы его решили осмотреть. Спустились вниз и окружили дувал.
Осторожно вошли, и в одной из комнат нашли 2-х искромсанных ножами солдат. Лиц было не разобрать, всё х/б было в крови. Значит, когда пришла колонна, двое солдатиков решили посмотреть, что там, в дувальчике, и нашли здесь жуткую смерть. Мы тут же передали пехоте, которая двигалась параллельно с нами по хребту о трагической находке, а сами бросились шерстить кусты в надежде уничтожить притаившихся «духов», но их и «след простыл».
Мы вернулись к дувалу. Мне и ещё одному бойцу приказали достать плащ-палатки, на которые положили этих жутко истерзанных солдат. Стараясь не смотреть на их изуродованные тела, мы пошли в сторону колонны. Переправились через речку и стали подниматься по крутому склону. Около бронемашин все суетились, не обращая внимания на нашу скорбную процессию. Когда увидели какого-то майора, мы остановились, и наши офицеры рассказали, как обнаружили убитых бойцов. Офицер оказался интендантом и побежал кого-то искать. Через некоторое время к нам подошли офицеры и солдаты. Офицеры сомневались, а солдаты опознали своих товарищей и назвали их имена. Они поблагодарили нас за то, что их нашли и принесли. Странный этот полк 682-й, он словно притягивал к себе несчастья, и, не успев толком расположиться, понёс потери.
P.S. Может, и наша засада была, для того чтобы предотвратить атаку или диверсию против этого полка. Видно «духи» заранее знали о месторасположении воинской части, и в очередной раз подтвердили свое присутствие и свою яростную ненависть к захватчикам. Мы охотились на «духов», а «духи» подстерегали нас.
Возмездие. Ущелье Кар
11 мая 1984 года. Панджшер.
Дислокация нашего полка время от времени менялась. Батальоны уходили в горы на несколько дней, а «броня» перемещалась к месту нашего выхода.
Намечалась большая операция. Подготовка шла полным ходом. Только
Вечером построение. Выбрали место в пересохшем русле реки, высокие берега которой скрывали от снайперов и нежелательного наблюдения с хребта. Полк построился в каре. Командир полка объявил о начале большой операции, а потом состоялось вручение правительственных наград за дела «давно минувших дней». Награды долго искали своих героев, потому что сначала писали представление в полку, а потом отсылали в Москву, и после утверждения они возвращались обратно в Афганистан. Многие к этому времени «дембельнулись», но многие ордена и медали нашли своих героев. Представленные к наградам выходили из строя и, получив красненькую коробочку, громко выкрикивали: «Служу Советскому Союзу!» — и возвращались обратно в строй, принимать поздравления от сослуживцев.
Вечер выдался свободным, и впервые за долгое время разведка отдыхала.
Отбой был ранним, т. к. вертолёты должны прибыть на рассвете.
Началось мучительное ожидание утра. Очень хотелось жить, и в душе нарастал страх перед страданиями, перед неминуемой болью. Лёгкое ранение казалось самым лучшим выходом. Воспоминание о тех, кто уже «отдыхает» в госпиталях, вызывало зависть. Казалось, не так страшно потерять ногу или руку, чем вернуться домой в «деревянном бушлате», как тогда говорили о смерти. Стоит терпеть муки и бороться за жизнь, чтобы иметь счастливую возможность читать утром газетку, и по праздникам немного выпить. Но эта тема не обсуждалась, каждый варился в «собственном соку».
Вспоминал о доме и родных, перечитывая письма от матери. Она у меня молодец, писала каждую неделю, и часто присылала бандероли с цветной газетой «Собеседник» или «Литературкой». В письмах она подробно рассказывала о том, как течёт жизнь в родном городе, и у кого из близких, сына тоже забрали в Афган.
Долго не мог уснуть. Всё время ворочался и только к середине ночи забылся сном.
Проснулся, когда дежурный закричал: «Подъём!». Торопливо захлопали люки десантов. Быстро попили чаю и, взвалив за плечи, заранее приготовленные вещмешки, пошли к месту посадки на вертолёты.
Мне довелось таскать автомат с подствольным гранатомётом, и поэтому к двойному боекомплекту (900 патронов) приходилось брать 20 гранат к «подствольнику». В вещмешок уложил 10 штук и 10 в специальном подсумке на поясе. На груди, поверх бронежилета, подсумок типа «лифчик», в котором умещались 4 магазина по 45 патронов и 2 гранаты с запалами, а также нож — верный друг разведчика.
«Вертушки» прилетели за нами как раз на место высохшего русла, где вчера вручали награды перед боем. Посадка происходила с двух точек одновременно. С первой площадки забирали разведроту, а со второй 7 роту — самые боеспособные подразделения нашего полка.
Задачу поставили только перед самой посадкой в вертолёт.
Мы должны были высадиться в ущелье Кар, по крайней мере, это грозное название было на слуху в те дни. Разведрота должна сходу захватить висячий мост, а 7 рота выбить духов из кишлака. «Вертушка» поднялась и полетела к месту высадки. В иллюминаторе замелькали острые зубцы горного массива, а внизу зеленела узкая долина, разрезанная тонкой ниткой горной реки. Предчувствие боя и неизвестности заставляли чаще биться сердце. Грохот винтов отзывался в голове и накручивал чувство опасности. Все сосредоточенно ждали.