Сапфировая особа
Шрифт:
ГЛАВА 19
Семейная история Катерины, это история Владимира Артемовича (1921-1979) сына Варвары Антоновны и Артема Ивановича.
Первое свидание с девушкой...
– Володя, а ты меня любишь?
– Дуня, очень.
– А мы поженимся с тобой?
– Подожди, Дуня, дай подумать, понимаешь, я не знаю, где мы будем жить с тобой...
– А это разве имеет значение? Важно, что мы любим друг друга.
Владимир и Дуня стояли на берегу прозрачного озера, папоротник в тени деревьев медленно качал паутиной на листве. Городской парк города, расположенного
Владимир работал на заводе, где его ценили за трудолюбие, у него была уверенность в своих силах и в своем будущем, и он спокойно платил за воскресные развлечения в парке. Дуня, молодая девушка, держала за руку Владимира и не отпускала даже на секунду. Все было прекрасно, они мечтали, они придумали, где им жить после свадьбы. Все изменилось через неделю.
Война 1941 года докатилась до голубых, прозрачных озер. Владимир продолжал работать, ему было в ту пору 19-20 лет, Дуне лет 18. Нет, они не поженились. Владимир работал на тракторном заводе, который в некоторых своих цехах выпускал обычные танки. Цеха были разбросаны по городу, и не все знали, где и что делают на заводе. Владимир - станочник от Бога, он сразу получил отсрочку от призыва на фронт. На фронт первым забрали его брата Михаила.
Дружба Володи и Миши постоянно вызывала интерес и насмешки в семье.
Если у Владимира мать спрашивала:
– Владимир, ты сейчас будешь кушать?
– Я как Миша, он будет кушать, и я буду.
Миша был старше Владимира на год. Однажды они решили поступить в один техникум, но Миша к этому времени уже окончил восемь классов, а Владимир только семь. Естественно, Миша поступил, а Владимир написал пример, посмотрел на него и сдал работу чистой, хотя в своем классе он преуспевал по математике, это и дало ему наглости идти с братом сдавать экзамены, а Миша все принял всерьез и не пошел без Владимира учиться. Оба пошли в ФЗО. Но в ФЗО успехи у Владимира были лучше, чем у Миши, и на заводе у Владимира детали получались на станке и качественнее, и быстрее.
Владимир без Миши чувствовал себя неуютно, совесть ему подсказывала, что он должен идти на фронт. Призыву в действующую армию Владимир не подлежал и в свободное время встречался с Дуней. Дуня, как и завод, не хотела его отпускать на фронт.
Серые глаза Владимира сверкнули сталью. Он сказал Дуне:
– Я пойду на фронт добровольцем.
– Владимир, а как же я? Ты меня оставишь одну?
– Дуня, я не могу сидеть в тылу, меня совесть съедает, ты меня можешь понять?
– Могу, но не хочу, мне тебя не дождаться, я это чувствую.
Владимир прошел медкомиссию и добровольцем в возрасте 20 лет осенью 1941 года был отправлен на передовую. Новичком в освоении оружия он не был, по воскресеньям в мирное время Владимир ходил в городской парк на голубых скалистых озерах и стрелял в тире. Стрелял он метко. Было такое мирное звание 'Ворошиловский стрелок', он его честно заработал.
Великолепное зрение позволяло молодому парню точить детали без брака и стрелять точно в цель. Военные лишения Владимир переносил спокойно. В мирное время во время грозы он неизменно выходил на улицу и не уходил, пока гроза не кончится. Он любил ветер, любил снег, и все это ему досталось в полном объеме на фронте.
В
В боях на подступах к столице его ранили в бедро, пуля в ноге застряла навсегда, ее не смогли достать, блуждающая пуля. Отверстие в ноге затянулось, пуля гуляла в мягких тканях выше колена. В полевом госпитале Владимир стал писать стихи. Рана на левой руке повыше локтя, рана на ноге выше колена и стихи в голове о войне и любви к Дуне. Письма, написанные стихами, Владимир отправлял Дуне. Одно письмо в стихах он отправил матери и сестре. Владимир после лечения в походном госпитале опять попал на фронт. Война сменила направление главного удара.
Владимир - снайпер, служил в роте разведчиком и до конца войны его не задела больше ни одна пуля, а одной смертельной пули он избежал. Послали его в разведку через линию фронта, не было его в роте дня два. Ситуация на линии фронта за это время изменилась. Границу при возвращении из разведки он перешел в районе соседней роты. Ночью при переходе линии фронта он сполз в большую воронку и уснул. Владимира арестовали солдаты из соседней роты во время сна и обвинили в дезертирстве. Рота выполняла карательные функции. К стенке на расстрел выстроили своих и всех скопом обвинили в дезертирстве. Расстреливали по одному.
Вдруг прозвучал душераздирающий крик:
– Вовка же это, разведчик он наш!
Это кричал друг Владимира из его роты. Горечь в душе разведчика осталась, как блуждающая пуля в ноге, до самой его естественной смерти.
Владимир со своей ротой дошел до города, который стоит, как остров в чужой стране. Некто решил, что четырех лет войны Владимиру мало, и отправили его в страну, расположенную на восточной границе страны. Ехали 30 дней через всю страну. После военных действий на Востоке его отпустили в родной город на завод.
После возвращения с фронта домой Владимир обнаружил, что Дуня, девушка, которую он любил до войны и всю войну пронес в своем сердце, его не дождалась и вышла замуж за тыловика, но ему, фронтовику, повезло еще раз, он встретил Валю, повара из рабочей столовой, и они поженились. У Кати была сестра Аня. На этом же заводе в парткоме работала его сестра Наталья Артемовна. После ранения она уже не покидала свой город, если только на курорт.
Однажды на завод с заказом для очередной подводной лодки приехал конструктор подводных лодок. К Наталье Артемовне в партком зашел Владимир Артемович с Катей и сказал, что они собираются пожениться. В это же время туда заглянул и конструктор. Они познакомились. Конструктор на свадьбе познакомился с сестрой Кати, Аней и увез ее в Ленинград. Аня работала на своем заводе копировщицей, копировщицей она позже работала и в Ленинграде. Очень аккуратно она копировала чертежи на новую подводную лодку. Аня стала второй женой конструктора. От первой жены у него остался сын, его первая жена не пережила блокады.