Сапфировое пламя
Шрифт:
Обезьянка подняла свою очаровательную головку, открыла рот и запела, как маленькая птичка.
Трое сотрудников «МРМ» уставились на нее. Вот вам и надежда на логику и здравый смысл…
— Это ничего не доказывает, — заявила женщина.
Как это часто случалось с представителями нашего вида, логичные рассуждения были отброшены в пользу непреодолимой потребности быть правым, и будьте прокляты факты и последствия.
— Ну, и что теперь? — спросил Леон. — А можно мне одного прихлопнуть? Только одного.
Леон был чрезвычайно разборчив в стрельбе по людям, но агенты «МРМ»
Леон умоляюще поднял брови.
— Нет, — ответила я ему.
— А если скажу — пожалуйста. А как насчет коленных чашечек? Я могу выстрелить в коленные чашечки, и они не умрут. Они не будут счастливы, но и не умрут.
— Нет. — Я повернулась к Корнелиусу. — Есть ли какой-нибудь способ вернуть ее, не причинив им вреда?
Он улыбнулся и посмотрел на небо.
Корнелиус Мэддокс Харрисон не выглядел особенно угрожающим. Он был белым, тридцати одного года от роду, среднего телосложения и ниже среднего роста. Его темно-русые волосы были подстрижены профессиональным стилистом в короткую, но модную стрижку. Черты его лица были привлекательными, подбородок чисто выбрит, а голубые глаза всегда оставались спокойными и немного отстраненными. Трое агентов «МРМ» только взглянули на его лицо, на его офигенный ансамбль светлых брюк цвета хаки и белой рубашки с закатанными до локтей рукавами и решили, что им не о чем беспокоиться. Рядом с ним темноволосый, загорелый и худощавый Леон излучал угрозу и продолжал угрожать, поэтому они решили, что он представляет собой больший риск.
— Это было весело и все такое, — сказал старший агент «МРМ». — Но время игр закончилось, и у нас есть настоящая работа.
Красновато-коричневый ястреб упал с неба, сорвал обезьяну со столба, пролетел над агентами и уронил Розочку в руки Корнелиуса. Обезьяна уцепилась за руку Корнелиуса, забралась ему на плечо, обняла за шею и заверещала в ухо. Ястреб пролетел слева от нас и уселся на ветку красного мирта, растущего у тротуара.
— Ну, дерьмо, — выругалась женщина.
— Не стесняйтесь доложить об этом Августину, — сказала я им. — У него есть мой номер телефона.
И если бы у него были проблемы с этим, я бы их сгладила. У Августина Монтгомери с нашей семьей были сложные отношения. Я изучала его с той же самоотверженностью, с какой изучала сложные уравнения, так что если он когда-нибудь станет угрозой, я смогу нейтрализовать его.
Старший из мужчин пристально посмотрел на нас. Его огнестрельное оружие поползло вверх на дюйм.
— Куда это вы собрались?
Я резко надела маску Превосходной.
— Леон, если он нападет на нас, покалечь его.
Губы Леона растянулись в мягкой мечтательной улыбке.
Люди в бизнесе насилия быстро научились распознавать других профессионалов. Агенты «МРМ» были хорошо обучены и опытны, потому что Августин гордился своим качеством. Они посмотрели в глаза моему кузену и поняли, что Леон был в полном восторге. Там не было ни страха, ни опасений. Ему нравилось то, что он делал,
Потом они посмотрели на меня. За последние шесть месяцев я научилась принимать на себя роль главы Дома. Теперь это было естественно, без всякого напряжения, и это спасало меня от пуль и сердечной боли. Мои глаза говорили им, что я не забочусь ни об их жизни, ни об их выживании. Если бы они превратились в препятствие, я бы их убрала. Не имело значения, что я ношу, сколько мне лет и какие слова я говорю. Этот взгляд сказал бы им все, что им нужно было знать.
Напряженное молчание затянулось.
Женщина выхватила свой сотовый телефон и отвернулась, набирая номер. Двое мужчин опустили оружие.
Вот и хорошо. Все должны были вернуться домой.
Люди Августина двинулись к реке. Тот, что пониже ростом, шел впереди, и они повернули направо, направляясь к маленькой стоянке, где я припарковала «Хаммер», бронированный внедорожник, изготовленный специально для меня бабулей Фридой. Они дали нам пространство. Мы смотрели им вслед. Нет смысла форсировать еще одну конфронтацию на парковке.
Мы искали Розочку всю последнюю неделю, с тех пор как Корнелиус взялся за это дело. Ее хозяйка, двенадцатилетняя девочка, была настолько травмирована кражей, что ей пришлось принимать успокоительное. Поиски маленькой обезьянки превзошли всю остальную нагрузку наших дел. Мы принялись за эту работу на безвозмездной основе, потому что украсть служебное животное у ребенка в инвалидной коляске было гнусным поступком, и кто-то должен был это исправить.
Прочесывание Хьюстона в 100-градусную жару17 в поисках обезьяны размером с большую белку потребовало больших усилий. За последние сорок восемь часов мне едва удалось поспать пять часов, но каждая капля моего пота стоила бы того, если бы я увидела, как Майя обнимает свою обезьянку.
Корнелиус снова улыбнулся.
— Я так люблю счастливый конец.
— Может быть, для тебя это и счастливый конец, — проворчал Леон. — Но мне не удалось никого прихлопнуть.
Сначала мы доставим Розочку Майе, а потом я пойду домой, приму душ, а потом долго и счастливо вздремну…
Корнелиус расстроено покачал головой.
— Твоя зависимость от насилия весьма тревожна. Что произойдет, когда ты повстречаешь кого-то быстрее тебя?
Мой кузен задумался.
— Я буду мертв, и ничего не будет иметь значения?
Талон с пронзительным криком взмыл в воздух, пролетая над рекой Буффало-Байю. Леон и Корнелиус остановились одновременно. Корнелиус нахмурился, глядя на мутную воду слева от большого дерева.
Прямо перед нами узкая полоска подстриженной лужайки тянулась вдоль тротуара. За травой земля резко уходила под уклон, скрываясь за высоким бурьяном вплоть до реки, которая тянулась до моста Мемориал-Паркуэй вдалеке.
Река была безмятежной. Даже рябь не бежала по ее поверхности.
Я взглянула на Леона. Секунду назад его руки были пусты. Теперь он держал в одной руке «Зиг-П226», а в другой «Глок-17». Это дало ему тридцать два патрона калибра 9 мм. Ему нужен был только один патрон, чтобы совершить убийство.