Сапожок Пелесоны
Шрифт:
Сначала я хотел шмыгнуть в приоткрытую дверь за статуей богини и бежать вглубь храма – ведь там, где-нибудь дальше должен находиться еще один выход из их божественного заведения. И я бы наверняка так и поступил, но вспомнил о племянничке Дереванша. Вернее о нем напомнили крики служительниц Юнии, ворвавшихся в зал. Первый вскрик был совершенно лишен слов и представлял собой крайнюю степень недоброго изумления. Он походил на долгий звук «о-о-о!…», переходящий в хрип, который обычно издают люди в миг обширного инфаркта.
Изречение другой
– Мерзавец! Голый извращенец! Не он ли говорил голосом богини?!
– Точно он! – взвизгнула одна из послушниц. – И он днем разыскивал мага Блатомира! Клянусь перед нашей Юнией!
– О, сестры! Это точно он! Узнаю эту морду! Мало ты отхватил на площади?! – донеслось из середины зала.
У меня возникло подозрение, что Бланша Дебоша сейчас будут бить. И избиение это выйдет еще более беспощадным, чем прошлый раз.
– Богиня! Богиня раздвинула ноги! – взлетел над сердитым гамом тонкий голосок.
– Сбылось темное пророчество! О-о! Что ты, голая сволочь, делал с нашей Пречистой Богиней! – заголосили непорочницы.
Судя по всему, Дебош не смог ответить ничего внятного: его робкие оправдания мгновенно пропали в криках разъяренных дев, бросившихся к колонне, где стоял несчастный рыцарь.
– Господин Блатомир! Умоляю! Сделайте что-нибудь! – я почувствовал прикосновение руки Дереванша. – Спасите нашего Бланша!
– И как я его вам спасу? Боюсь, что если даже я начну палить в этих бестий фаерболами, они не оставят его, добьют и потом точно примутся за нас! – сжав посох и наблюдая за метаниями жриц, я задумался, чем помочь господину Дебошу. Увы, в голову мне не приходила ни одна мысль способная помочь рыцарю, и при этом не подставлять под удар всех нас.
– Дай сюда пистолет, Булатов! – потребовала Элсирика.
Я покорно наклонился и достал его – благо он лежал в верхнем отделении сумки.
– Заряжен? – уточнила Анька, принимая двумя руками оружие.
– Да. Восемь патронов, – я помог снять его с предохранителя. – Только, скажи, что ты сбираешься делать?
– Стрелять, разумеется. Если они не испугаются грохота, то может на них подействует газ, – Рябинина высунулась из-за трона и сделала два шага вперед, оставаясь длинной тени колонны.
– Оставьте его, девочки! – крикнула она, наводя оружие на ближних служительниц Юнии.
Илийки повернули головы, и тут же прогремел выстрел, под сводом храма громкий как небесный гнев. Несколько жриц, стоявших к Элсирике ближе других, схватились за лица и взвыли. Проявляя отчаянную храбрость, Рябинина нажала на спусковой крючок еще раз – грохот выстрела жутким эхом разнесся по залу. Еще пять или шесть поклонниц богини скорчились от едкого газа, другие в панике заметались возле распростертого тела Бланша. Я направил посох вверх и скороговоркой активировал заклятие фаербола. Огненный сгусток ударил в свод и разлетелся ревущими искрами. Следующий магический залп пришелся в витраж, и на головы жриц посыпались осколки
Пока служительницы святилища пребывали в горестном замешательстве, у нас был шанс вырваться отсюда.
– Анька, бери сумку! – крикнул я. – И скорее к выходу!
Рябинина на всякий случай решила пальнуть еще раз, а потом еще. Надо признать, это оказались очень неудачные выстрелы – слезоточивое облако повисло прямо на нашем пути. Закрыв глаза и не дыша, я кое-как поднял Дебоша, поставил его на ноги и строго бросил:
– Господин рыцарь, только не говорите, что вы не в состоянии передвигать ноги! Иначе мы вас оставим на развлеченье девочкам!
– Нет-нет! – живенько отозвался Бланш, корча рожу от изрядной порции едкого газа. – Я не хочу оставаться с ними! Только я не вижу куда идти!
В этот момент к всеобщему счастью писательница закончила упражняться с пистолетом. Подняв сумку, она подхватила рыцаря под другую руку, и мы поспешили к выходу из храма. Несколько илиек пытались остановить нас, выхватив серебряные кинжалы, однако еще один выстрел Анны Васильевны заставил их раскаиваться со слезами. Волоча избитого и ослепшего Дебоша мы выбрались на лестницу и сразу свернули в сад, собираясь в точности повторить маршрут, которым выводили из обители меня после дегустации шампанского с клофелином.
– Стойте на ногах, Бланш! Мы не можем вас всю дорогу волоком тащить! – рявкнул я, едва мы свернули за кусты жасмина.
Несчастный рыцарь собрал волю в кулак, и в ногах его вроде образовалась кое-какая твердость.
– Я ничего не вижу, господин Блатомир. Глаза ужасно печет! – пожаловался он, потирая лицо и плотно зажмуренные веки. – Скажите хоть, одежды на мне по-прежнему нет? Я сгораю со стыда перед госпожой Элсирикой!
– Есть на вас одежда. Уже проявилась, – успокоил я, направляясь по дорожке в обход гостевых домиков. – Только нету вашего дядюшки.
– Я здесь, – проскрипел слева от меня Дереванш, остававшийся по необъяснимым причинам до сих пор невидимым.
– Вот и отлично. Вы, господин Дереванш помогайте Элсирике тащить Бланша. Ступайте к пролому в стене. А я прикрою отступление, пока девы Юнии не опомнились, – отпуская плечо рыцаря, сказал я.
– Булатов, может, господина Бланша погрузим в твою сумку? – предложила Рябинина.
– Нет уж. Во-первых, вслепую да с больной головой он там много бед натворит. А во-вторых, в сумке Сапожок, – напомнил я.
Не успели отойти они на десяток шагов, как я зашептал заклятия, способные сдержать непорочниц, если бы им взбрело броситься за нами в погоню. Первым делом из навершия посоха вырвалось два фаербола, и кусты, нависавшие над тропинкой, запылали будто облитые осветительным маслом. Затем я развеял облако зловонного газа и наложил полосой несколько Печатей Ужаса – всякий достигший невидимой черты, испытал бы такой приступ страха, что мысль о преследование нас мигом бы вылетела из самой отчаянной головы.