Сатана, неплохой парень
Шрифт:
Со смертью ничего не заканчивается, процесс перевоплощения, реинкарнации продолжается. Накопленный опыт, информация никуда не исчезают – они в буквальном и переносном смысле витают в космосе. Мы отдаем космосу – космос принимает нас в свои чертоги, и мы идем дальше… Куда – этого никто из нас не знает, покуда не окажется ТАМ. Мы совершаем ошибки, множество ошибок, если быть точнее. Кое-что можно исправить, кое-что – нет, невозможно, ибо нет дороги назад. И тем не менее движемся вперед, и нас не остановить, чем бы наш путь не закончился – в рай или ад…
Профессор Стивен Хокинг, – вы наверняка слышали о таком, – предупреждал, что человеки рано или поздно покинут планету Земля, если хотят выжить, избежать катаклизмов, которые со временем неизбежно наступят. Хокинг дал на раздумья, на все про
Почему он столь категоричен в оценках, и надо ли доверять его прозорливости? Наша цивилизация очень скоро, если уже не, исчерпает пространство для маневра в экосистеме Земли, которую мы ежедневно разрушаем. Энтропию, необратимое рассеивание энергии в пространстве, не остановить. Выход один – бежать, куда глаза глядят. Человечество, говорят ученые, практически израсходовало свой «экологический бюджет», природные ресурсы, которые обладают способностью восстанавливаться: чистая вода, чистый воздух, почва… Так называемая человеческая цивилизация загрязняет планету быстрее, чем ее можно, условно, почистить. Чтобы было понятнее: мы уже причинили природе неисправимый и непоправимый вред.
С возрастом душа человеческая освобождается от наслоений, шелухи, приобретает свой первозданный, младенческий вид. Нет необходимости играть в игру под названием «все для себя – и ничего для других» с окружающими и самим собой. Ученый… писатель… Почему мы называем их «инженерами» человеческих душ? Потому что они говорят нам, что думают и что чувствуют, потому что они искренни. Исповедуются перед нами, как на духу. И ты начинаешь понимать, в чем счастье. Это так просто: быть человеком. Проснуться поутру, заварить вкусный кофе… Полюбоваться природой, зеленью, птичками, небом над головой, почитать книгу. Может быть, в последний раз. Мы бьемся с жизнью и за жизнь, убиваем себе подобных за удовольствия, призы, женщин, теплое местечко под солнцем, думаем, ну вот, наконец-то, достиг… Но кем нас запомнят дети, внуки – молодыми, дерзкими, красивыми или кащеями, которые над златом чахнут? Что для тебя жизнь: накопление богатств или старинный вальс? Выбор за тобой.
«Взгляните на птиц небесных… Посмотрите на полевые лилии…»
Мф. 6:26—30
Спросите себя: боитесь ли вы кары божией? Немногие – из богобоязненных – ответят: да… Он милостив и милосерден, но и мстителен, и гневен, Он – наш отец, призывающий нас к порядку, и он тот, кто ниспослал нам правила, по которым жить. Неизбежный приход смерти заставляет людей принять религиозные догмы в надежде на то, что за пределами нашего мира находится другой, куда более человечный. Вера вовсе не исключает рационального поведения в быту и рационального же восприятия мира. И некоторые верят в бога – на всякий случай: а вдруг?.. Старый трюк дьявола, которым он пользуется, состоит в том, чтобы убедить вас, что будущего, другого чудесного мира не существует… Только ад – на Земле и в подлунном мире. Другого не дано. И потому живи настоящим, хватай все, что плохо лежит, насыщайся до отупения, кто богат – тот и прав. 85 процентов мирового богатства сосредоточено в руках одного процента населения. Что это значит? – думайте сами. Но придет время – и этот один процент поднимут на вилы, случись революция. Вам не будут задавать вопросов, – просто за вами придут. Вы можете, конечно, летать эконом-классом, ездить на стареньком «форде-фокусе», даже жертвовать бедным толику от своих золотовалютных запасов и банковских авуаров, но это вас не спасет. Поверьте. Платить по счетам придется. К власти рвутся новые, молодые хищники. Старым придется отойти в сторонку – или их раздавят как клопов. Будущее не сулит ничего хорошего, поверьте. Кто-то сказал: война – это большой рэкет, большая прибыль,
«Небесной ваты караван
Над головой,
Гонимый ветром.
Где пристань обретет?»
Глава 6
«Куратором» был старший оперуполномоченный в районном отделе, с которым Алекса свела судьба после того, как он демобилизовался из армии, отслужив инженер-лейтенантом два года в местах, весьма удаленных от людских глаз. Вернувшись домой, он был обязан как всякий военнообязанный встать на учет в военкомате по месту жительства. Военком, строгий служака-полковник, пригласил к себе в кабинет, что было необычно. Офицеров обычно регистрировал майор, начальник отделения для «запасников». Нормальная бюрократическая процедура принятия и снятия с учета. Раз-два – свободен.
В кабинете райвоенкома находился незнакомый молодой человек лет, на первый взгляд, тридцати. Высокий. Темный костюм, темный галстук, приятное, располагающее к себе лицо.
– Александр Павлович, – отрекомендовался тот, подавая руку.
– Алехандро…
– Будем знакомы. Я – из Управления Комитета государственной безопасности. Нет-нет, с вами все в порядке. Мы знаем, где вы служили и как себя проявили, в нашем распоряжении ваша характеристика от командования полка.
– И все же я не очень понимаю, Александр Павлович…
– Это дело поправимое. Давайте встретимся в удобное для вас время где-нибудь на недельке, вот вам телефон, позвоните.
– И где же?
– У нас, разумеется, никто не помешает разговору. Знаете, где мы находимся?
– Откуда же… нет.
– Это неподалеку…
Александр Павлович назвал адрес.
– А, знаю… найду.
Разговор подошел к концу.
– Спасибо, Иван Максимович, за содействие. Вы уж не обессудьте, что воспользовался вашим кабинетом.
– Ну что вы, Александр Павлович, что за вопрос, одно дело делаем…
Алекс распрощался и вышел. Оперуполномоченный задержался у военкома, наверное, были еще какие-то вопросы, не для посторонних ушей.
Серьезный разговор состоялся через два дня. В просторном помещении райотдела, на самой верхотуре дома, – возможно, раньше там был чердак, – куда не заглядывали любопытствующие посторонние, не было ни души. Конец рабочего дня. На вахте оставался только дежурный офицер.
– Садитесь, Алехандро, – после крепкого рукопожатия предложил хозяин кабинета. – Расскажите немного о себе…
Алекс не был удивлен или озадачен. Служба в армии была связана с допуском к секретам государственной важности, к секретности было не привыкать, за секретность доплачивали к денежному довольствию офицера. Да и ранее, по окончании института перед распределением он получил первый допуск и не придавал этому большого значения. Для него это было в порядке вещей. Отец-фронтовик демобилизовался в звании полковника после сорока лет службы. «Военная косточка» играла и в нем. После школы хотел поступить в Военно-медицинскую Академию, но не прошел по зрению. Предложили идти в Военно-транспортную, там конкурс небольшой, уж наверняка бы… Но душа как-то не лежала. Отец тогда советал подать документы в ВУЗ, готовивший кадры для оборонки.