Сатгуру

Раджниш Бхагаван Шри

Когда мы овладеваем интеграцией, мы выходим за пределы формальной практики медитации сидя, и наша практика продолжается независимо от того, чем мы заняты.

Принцип интеграции предполагает постоянное согласование нашего созерцательного состояния с проявлениями энергии. Мы как бы прикладываем нашу осознанность к движению тела, мыслям, звукам речи и событиям каждый миг нашей жизни.

Осторожный путник

Смешивание с благоприятными обстоятельствами и действиями

Вначале йогин учится интегрироваться с благоприятными поступками и обстоятельствами с точки зрения духовного продвижения, затем с обычными, т.е. мирскими, затем с неблагоприятными, т.е.

с теми, которые мешают практике созерцания, отвлекают ум от созерцания. Упражняясь последовательно от простых обстоятельств к сложным, йогин развивает свое созерцание, делая его непоколебимым и способным смешиваться с любыми проявлениями энергии во Вселенной.

Такое смешивание означает, что мы соединяем нашу осознанность с любыми действиями духовной практики, например, поклонами, выполнением асан йоги, пранаямами, начитыванием мантр, духовными песнопениями или монастырским служением, правилами поведения, т.е. с тем, что очищает наше сознание от прошлых дурных кармических отпечатков и способствует накоплению заслуг.

Такое смешивание особенно важно для начинающих, у которых созерцание неустойчиво или вовсе не открыто. Даже когда мы можем поддерживать осознанность, мы понимаем, как важно на относительном уровне выполнять очистительные действия, накапливать заслуги, выполнять практики, т.к. большая часть нашей жизни еще все-таки ориентирована на относительные измерения тела и ума.

Поэтому на этом этапе лайя-йог внешне может ничем не отличаться от обычных практиков йоги, он выполняет концентрацию, медитацию, делает простирания, начитывает мантры, тренируется в Кундалини-йоге, осваивая асаны и пранаямы, или участвует в ритритах и песнопениях. Однако, внутреннее различие лайя-йога в сравнении с обычным йогом огромно и подобно различию между солнцем и луной. Все действия лайя-йога наполнены осознаванием, и главной практикой являются все-таки не действия, а поддержание созерцания. В то время, как йог на путях крийя-, чарья-, йога-тантры «всерьез», обусловленно выполняет свои практики, желая получить в будущем от них результат, лайя-йог уже находится в состоянии результата – полной свободы естественного состояния. Поэтому в тонком смысле делать практики с формой или не делать для него не так важно, поскольку он непрерывно делает внутреннюю практику без формы, т.е. он может выполнять действия противоположные тем, которые считаются практикой, и его созерцание никак от этого не пострадает. Поэтому практика вместо унылого и однообразно-обязательного ритуала становится тонкой игрой, искусством внимательности, где всегда есть свобода осознанности. Это не означает, что йогин не верит в подготовительные практики, которые он выполняет, или несерьезного отношения к ним. Можно сказать, что он, пребывая в спонтанно свободном присутствии, «серьезно несерьезен» и выполняет их, «не выполняя», понимает их Пустоту, но уважает их.

Получил ли он результаты или знаки от своей практики или нет, он все равно удовлетворен, поскольку с самого начала пребывает на пике естественного состояния, которое ни в каких практиках не нуждается.

«Авадхута может соблюдать или не соблюдать предписания йоги, и, тем не менее, он – йоги».

Авадхута Даттатрейя, «Авадхута Гита» (гл.7, 9)

В то время как йоги низших путей полностью связаны своей практикой, внешней дисциплиной, целями, результатами и знаками на пути, лайя-йог не связан ничем, так как, пребывая в естественном состоянии, он уже находится в состоянии высшего результата, в конце пути, в полной свободе и не имеет понятий о практике или о себе, как о практикующем.

Игра – зарождение танца присутствия

Смешивание с обычными (нейтральными) действиями

«О Великая Богиня, сведущий йог, даже будучи освобожден, играет подобно ребенку, ведет себя подобно простаку и говорит подобно безумцу».

«Куларнава Тантра (72)

Преуспев в объединении созерцательного присутствия с благоприятными действиями, йогин становится на путь игры, как бы скрывая свою духовную реализацию и причастность к духовному пути, он периодически

играет роль обычного человека в гуще мирских забот или развлечений.

«Они не разглашают свое самопознание, но живут среди людей, стараясь казаться одураченными, немыми или глупыми».

«Куларнава Тантра» (67)

Хотя такой йогин внешне может казаться непосвященным профаном и вести себя словно обычный человек, он подобен актеру на сцене, а весь мир для него – это театр, где он дает представление. Его созерцание находится в непостижимой глубине, недоступной простым смертным, и его почитают другие святые и даже боги.

«Тот, кто наслаждается широким пространством чистого сознания, просит пищу без какой-либо мысли или чувства унижения, пьет воду из реки, закутывается в лохмотья, не поддающиеся стирке и сушке, или в кору деревьев, или ходит обнаженным. Нет кодекса законов или правил поведения, обязывающих его, ибо он совершенно свободен».

Шри Ади Шанкарачарья, «Вивека Чудамани»

Непобедимый воин.

Танец яростных богов

Смешивание с неблагоприятными энергиями

Смешивание с неблагоприятными обстоятельствами – высший уровень взаимоотношений с энергией. Когда созерцание набрало силу и проникло в сновидения, йогин тренируется в неблагоприятных ситуациях «с нагрузкой», чтобы достичь подлинной глубины практики.

На ступени полной интеграции, присутствие, соединенное с энергией, проявляется как танец в пространстве без границ. Подобные садханы не должны быть оправданием клеш и выполняются только на высших ступенях духовной реализации. Практикуя полную интеграцию, йогин должен быть полностью уверен, что интеграция действительно происходит и присутствие не только не теряется, но и укрепляется. Если же йогин потеряет осознанность, и будет пытаться вести себя, подражая высшим практикам, он вызовет недовольство божественных существ и ничего, кроме гор отрицательной кармы, он не накопит. Критерием способности выполнять интеграцию с неблагоприятными действиями является:

~ способность входить в самадхи;

~ непрерывное поддержание осознавания во сне без сновидений;

~ умение направлять ветер в сушумна-нади только силой созерцания.

Использование энергии страстей

«Испытывая радость при встрече со старым другом, созерцая, объедини присутствие с этим блаженством».

«Вигьяна Бхайрава Тантра» (46)

Периодически йогин на этой ступени намеренно вызывает в себе различные желания и страсти, такие как вожделение, ревность, гордость, привязанность, страх, а затем наблюдает за ними из глубины созерцания, интегрируясь с ними вплоть до их полного самоосвобождения. Он не отбрасывает их, не привязывается, а просто остается в расслаблении и покое естественного состояния. Оставив «все, как есть», он позволяет свету саморожденной Мудрости (Праджняна) освободить все страсти в чистую игру энергии естественного состояния. Разумеется, такая практика не имеет ничего общего с банальным потаканием желаниям, она предполагает способность к созерцанию высшего уровня. Эта способность еще называется «сиддхи единства (самйога) праны и ума». На этой ступени йогин может перемещать свою энергию силой одного созерцания, не используя методы йога-тантры, такие как кумбхаки, или методы раджа-йоги, к примеру, концентрацию на чакрах.

Использование призывания нечеловеческих существ

(духов, развоплощенных душ и т.д.)

Иногда йогин, достигший высших ступеней в созерцании, отправляется в особые места силы в горах и т.д. и выполняет практики призывания нечеловеческих существ, чтобы пронаблюдать, насколько он может остаться неустрашимым, непоколебимым к их воздействию. Испытывая страх от появившихся ужасных видений и демонов, йогин не пытается рассеять его, а находится в полноте присутствия, интегрируясь со страхом, пока его присутствие не усмирит гневных духов.