Саяна. Или когда по другому нельзя

Беспалова Анастасия

– Просто потому, что не хочу забывать своё прошлое, свою жиз... не хочу забывать себя.- Даааааааааааааааааааа, неубедительно как-то это прозвучало. Оооох как неубедительно получилось то. Аж самой не верится. А уж Женька у нас прям, ходячий детектор лжи. Она даже если ты врешь правдоподобно и даже если сам веришь в то, что говоришь, тебя вычислит. Такой уж дар ей матушка-природа подарила. Если была бы моя воля я ей этот дар никогда бы не давала.

– Ага! Так я и поверила. Ты не себя, ты его забывать не хочешь, и все равно раздираешь рану?

Я кивнула. Женька конечно умная девчонка, но ей меня не понять. Пока с ней не случится подобное, не поймет. Я не могу объяснить ей, что рану не раздирали.

Она просто даже не начала заживать. Я просто замотала эту рану в бинт и изредка этот бинт приходится менять на новый. Только рана не заживает, а бинты кончаются. Значит придется стирать старые... Блин! От Женьки философством заразилась. Уже и размышляю, как она, про душевную рану, как о ране телесной. Впрочем философия ещё ни кому вреда не принесла… Кроме самих философов.

Глава 2 Размышление./Саяна

Смерть достаточно близка,

чтобы можно было не страшиться жизни.

НИЦШЕ Фридрих

Время течет молниеносно... Только была одна ночь, а вот уже и новая окутывает все. И разница между ними небольшая. Всего таки маленькая, ну просто крошечная разница лет этак приблизительно по самым скромным подсчетам 400... Да уже 400 лет прошло с той злополучной ночи. Сколько же мне лет? Нет это риторический вопрос. Но увы, я сама себе не могу на него ответить... Смешно. Он всегда думал, что я знаю все. Но я некогда не была заучкой в школе. Да и школа моя никогда не была обычной. Моя школа- это мир. Весь мир, со всеми своими достоинствами и недостатками. Весь… Впрочем, по всем моим ощущениям и мыслям, ну и внешности конечно, мне лет 17-18. Да и веду я себя так. Хотя время кладет свой отпечаток на все до чего дотронется, на меня оно не повлияло. Я запутала даже его, и в итоге поняла то, что и сама запуталась.

С тех самых пор, когда я сделала свой выбор, я все- же не удержалась. Я потеряла саму себя. Стала жить..., да какое там жить, даже существовать здесь очень, ну очень громко сказано. Я просто путешествовала по мирам, не останавливаясь никогда подолгу на одном месте. Но здесь, в этом мире, я нашла себя и начала существовать. Жить, впрочем я начала тоже в этом мире. Когда меня вроде как удочерили родители одной нагленькой, но очень интересной девчонки. Да! Вы правильно поняли. Меня удочерили Женькины родители. Я даже не помню как все это произошло, помню только как меня ласково разбудили и сказали, что пора идти в школу. И это мне, Саяне! Смешно! Через пару лет появилась Женя и стала мне настоящей сестрой, самым дорогим на свете человеком. Кроме моей новой семьи и ещё одного человека никто не знал, что я приёмная дочь, никто не знал правды обо мне. Точнее всё правду. Женя же знала про меня и обо мне все. Даже то, что не знала я сама!!!

А время все идет и идет ни на секунду не прерывая свой бесконечный путь в никуда из неоткуда. Неся свои потоки в пустоту или отражение бесконечности. Даже не верится, что прошло уже так много лет, так много времени. Почему? Почему мир так жесток к тем, кто принимает свою судьбу? Почему он заставляет от этой судьбы отказываться, вопреки всем желанием человека. Ладно! Не нужно мне отвечать. Я же говорю, что все мои вопросы чисто риторические и они не требуют ответов. Ответы лишь испортят их. Не дадут волю фантазии и разуму.

Иногда, когда ночь возвращается на землю и вступает в свои владения, я невольно бросаю взгляд в окно и погружаюсь в саму себя. В свои мысли. В свои поступки и действия. Думаю, что бы было, если бы я не ушла тогда. Как он поступил бы ...

Честно говоря это ложь и враньё самой себе. На самом деле я думаю кто занял моё место возле него. Кто ступает рядом с ним по пути миров снов и заблуждений. По пути “Жизни” и “Смерти”.

Смерти...

Как была я ею так ею так и осталась, хотя отрицаю это даже перед самой собой. А если ты не можешь поверить во что-то сам, как заставить в это поверить других? Соврать? А если они чувствуют когда им лгут? Здесь ничего не сделаешь, но нужно стараться найти выход. Он есть всегда, каким трудным не был бы выбор. Даже если его нет. Но он есть всегда. Даже если мы его не замечаем это не значит, что его нет на самом деле. Просто нужно постараться, разобраться в самом себе и доказать это другим, показать им то, чего ты достиг. Не обмануть их, а доказать и самому в это поверить.

Но я себе это не доказала. Легко размышлять, но трудно привести весь этот план в реальность. Но не нужно особенно расстраиваться, если у меня ничего не получилось, это не значит, что не получится у вас. У вас свой путь: возможно чуть легче, возможно чуть сложней... Нет! Сложней моего пути наверно нету, по крайней мере я так считаю и в это верю, хотя и стараюсь отбросить грустные мысли. Я существую такой, какая я есть, еще со дня своего создания. Кто же меня создал? Странный ответ на не менее странный вопрос! Я создала себя сама, а помогали мне тьма, мрак и Сила. Моя собственная Сила. Мои собственные, из глубины души, мрак и тьма. Кто сказал что мрак и тьма- это зло? Покажите мне его и отойдите, что бы в вас не попала летящая в него ваза, а то и целый комод. Зло и добро не имеют цвета. И в прямом и в переносном значении. Они просто есть!

А пока летит время.

И будет лететь вечно...

Пока не найдется кто-нибудь, кто сможет встать у него на пути и заставить остановить свой бесконечный бег в никуда из неоткуда хотя бы на мгновение. Но видимо это буду не я!

Глава 3 Хитрые крылатики или стихи - дело тонкое. /Саяна

Смерть — таинственное лекарство

против тщеславия.

Из истории.

Я вернулась из мира блужданий в самой себе и что я увидела? Карандаш обгрызенный со всех сторон... А карандаш ли это? Ну точнее одна четырнадцатая его часть, которую даже в руки брать стыдно. Остальные тринадцать четырнадцатых (да, я считала.) валялись по и под подоконником в моей комнате, за котором я сидела и использовала вместо стола. Видимо, во время размышлений я его сломала. Наверно представила на месте карандаша шеи старейшин “Совета Душ”, что и объясняет количество разломов на карандаше. Я посмотрела на лежащую передо мной тетрадь с заданием по литературе моей “дорогой” сестренки. Заголовок гласил “Дождь”. Я горестно вздохнула. Сколько раз зарекалась помогать ей со стихами, так нет. Она меня заданиями с ними еще упорней спонсировать начала. Но раз уже согласилась, то нужно довести дело до конца ну или в крайнем случаи до его подобия. А в голову то нечего путного не лезет. Значит нужно прибегнуть к помощи тех, кто помогает писать творческие произведения, в основном стихи.

Как обычно я поймала за хвост пролетающую мимо пухленькую краснощекую спутницу вдохновения и повесила её на специально для этого предназначенную, протянутую у меня в комнате, бельевую верёвку и защемила её крылышки прищепками, чтобы не сбежала. Проблематично конечно, веревка еле такую тушу выдерживает, но все же реально. Толстая муза сопротивлялась, билась (естественно в конвульсиях), пищала и кусалась, так как узнала веревочку (Ну и конечно меня.). Пока стих не напишешь, не поймешь, как ей имя: может муза астрономии, а может гимнов. Хотя нет. Узнаю эту наглую рожу с выщипанными, кстати очень болезненно, бровками и немного подпаленными после нашей с ней последней встречи крылышками. Так что это наша старая знакомая Эрато.