Саймон Рэк
Шрифт:
— Стой спокойно, щенок, и ты еще можешь выжить. Побежишь — погибнешь так же, как твой храбрый брат. — Он заставил своего жеребца немного пройти вперед, чтобы загородить от мальчика приготовления к повешению. — Не нужно на это смотреть, — произнес он почти дружелюбно.
Мальчик посмотрел вверх, на дворянина; глаза его были такими же чистыми, как горные озерца, питаемые водопадами. В первый и последний раз за этот день он заговорил:
— Спасибо, добрый господин. Но я должен все это видеть, чтобы запомнить.
И он встал в
— Молиться будешь, старик? Нет? — Де Поиктьерс кивнул, и один из его людей шлепнул лошадь по крупу тяжелой перчаткой. Она рванулась вперед, и старик неуклюже соскользнул с ее спины. Его тело было настолько легким, что шея не сломалась, и он заплясал, замолотил ногами по воздуху, пока наконец спасительная пелена не застлала его мозг. Глаза его были полузакрыты и казались почти безразличными; язык посинел, разбух и выпал изо рта.
Солдатам наконец-то удалось вернуть женщину к жизни, и та очнулась как раз вовремя, чтобы увидеть последние мгновения жизни своего мужа. Она смотрела на надменного лорда снизу вверх, и тот казался ей гигантом. И тут вдруг она поняла, что больше ничего не боится.
— Я прошу вашего милосердия. Выполните мою последнюю просьбу, милорд. Пусть я умру, но мой мальчик останется жить.
Лорд расхохотался.
— Нет ничего проще. Взгляни, женщина, веревка приготовлена только для твоей морщинистой шеи. У барона Мескарла твой отпрыск станет большим человеком. Может, даже слугой. Кончайте с ней. Саймон, дерни ее за ноги, чтоб побыстрее. Не хочу два раза за день смотреть на эти пляски.
Она умерла гораздо быстрее своего мужа. Когда она усаживалась верхом на большого боевого коня, ее рваное платье задралось и обнажило бедра. Однако она держалась с таким неожиданным достоинством, что грубые мужчины, которые, казалось, должны были обменяться непристойными шуточками, промолчали. Прежде, чем жеребец сбросил ее в небытие, она перевела взгляд на своего младшего сына, молча смотревшего на нее.
— Запомни все это. В какое бы рабство ты ни попал, не позволяй им затронуть свой разум.
Она соскользнула с лошади; самый толстый из воинов, Саймон, ухватился за нее и поджал ноги. Ее шея переломилась как сухая тростинка.
— Срезать их, милорд?
— Нет, пусть повисят несколько дней, послужат предупреждением тем, кто положит глаз на оленей барона. Мэтью, посади мальчишку к себе и следи за ним.
Внезапно спокойный до того лес задрожал, по нему прокатилось эхо могучего грома. Лошади заржали и попятились, но их всадники, казалось, ждали этого грома. Прямо над склонившимися деревьями пролетело серебристое, пышущее огнем чудовище.
Де Поиктьерс взглянул на свой массивный хронометр и крикнул сержанту,
— «Заратустра» опаздывает. Надеюсь, на нем добрый груз ферониума. Помнишь последний полный шаттл? Вино и девки на три дня. Спешим домой, парни!
Отряд вытянулся за своим предводителем, всадники скакали по лесу, смеясь и жестикулируя, как это всегда бывает после удачной охоты. На луке седла солдата, которого звали Мэтью, неудобно примостился мальчик. Он оглянулся всего один раз, и глаза его были сухи.
Люди исчезли, топот копыт утих, и лес снова ожил. Белка яростно обругала галку, залетевшую на ее территорию. Заяц, дрожа, проковылял по полянке, взрытой копытами коней. Из-за легкого ветерка веревки поскрипывали. Тела слегка танцевали в воздухе, временами стукаясь друг об друга. Несколько трупных мух уже вилось над тем местом, где мужчина облегчился, когда его мускулы расслабились после смерти.
На макушку женщины элегантно вспорхнула ворона, вопросительно склонила блестящую черную головку и заглянула в лицо мертвой. Убедившись, что ей ничто не помешает, она неуклюже спрыгнула на плечо и принялась выклевывать глаза.
Глава 1
Весьма влиятельная организация
За всю свою работу в Галактической службе безопасности я никогда не сталкивался… даже в той клоаке занюханного Голота Четыре я никогда не видел такой полнейшей, такой грандиозной тупости, такого бездумного высокомерия, такого вопиющего пренебрежения простейшими обязанностями, такого игнорирования минимальных требований, и господь свидетель, вы двое — большие специалисты пренебрегать простым минимумом даже в дерьмовой ситуации. Даже самые тупые новобранцы сработали бы лучше. Рэк, убери с лица эту идиотскую ухмылку…
— Великолепно, Богги! Но только когда он произносил «убери с лица ухмылку», он оторвал три верхних пуговицы с парадной формы. И его ногти впились в ладони. Все остальное — великолепно.
— Зря ты перебил меня, Саймон. Я уже готовился пустить пену изо рта. Пришлось проглотить слюну — я чуть не подавился. Боже, как долго нас заставляют ждать! Как ты полагаешь, что будет?
— Трудно угадать, как поступит Стейси. Многое зависит от того, как объяснила Федерации семья этого «коммивояжера» то, что ты с ним сделал. Если им поверили, нам придется туго.
— Он такой же коммивояжер, как моя задница! Все знают, что он был контрабандистом. Страшно подумать, что он делал с этой хорошенькой девчушкой. Я просто дал ему попробовать его же блюда.
— Лейтенант Богарт! Вас вызвали, чтобы предъявить самое серьезное изо всех бывших до сих пор обвинение, а вы еще можете спокойно говорить, что «дали ему попробовать его же блюда». То, что от него осталось, просто сгребли лопатой!
— Но ведь дело стоило того, а, Саймон? Достаточно было посмотреть на лицо девчонки, когда он помер. Как ты про нее сказал?