Сборник фантастических рассказов

Емец Дмитрий

— Не так. Я у мамы раньше появился! — крикнул Колька Егоров.

— А я позже! — возразила Анька.

— Это не имеет значения, кто годом раньше, кто годом позже… Мы имеем дело со средними величинами. Ведь ты это имел в виду, Хитров? — спросила Раиса Павловна.

— Именно это… — подтвердил Филька.

— Хорошо, тогда посчитаем, допустим, на двести лет. Двести лет — это восемь поколений или два в восьмой степени… — учительница придвинула к себе калькулятор. — Значит, в 1800-м году у меня было 256 прапрапрабабушек

и дедушек. Считаем, еще на двести лет назад, до 1600 года…

Она снова взглянула на калькулятор, быстро что-то подсчитала и брови у нее удивленно поднялись. Прежде чем написать ответ на доске, она дважды перепроверила.

— Так сколько? — спросил Филька.

— 65.536! Или два в шестнадцатой степени прямых родственников было у меня в 1600 году! — поразилась учительница.

— А в 1400-м году?

— Два в двадцать четвертой или… — Раиса Павловна снова взглянула на калькулятор, — 16 миллионов 777 тысяч 216!

Класс был поражен, он никак не ожидал у Раисы Павловны такой многочисленной родни.

— Не так уж и много! Мы еще не добрались до тысячного года, — хладнокровно сказал Хитров. — А в 1200?

— Калькулятор зашкаливает. Придется считать на бумаге, — сказала учительница. Она схватила листок и стала увлеченно считать в столбик.

Не только математичка, Коля Егоров и Аня Иванова тоже увлеклись подсчитывая своих родственников. Рита незаметно посмотрела на часы и обнаружила, что до конца урока осталось всего двадцать пять минут. Значит всех уже не спросят.

— Кажется, получилось! — шепнула она Ане, но та была так увлечена подсчетами, что не услышала.

«2 родителя 4 бабушки и деда 8 прабабок и прадедов 32 прапрадеда 64 прапрапрапра 128 прапрапрапрапра,» — писала она.

Раиса Павловна наконец закончила подсчеты и обнаружила у себя в 1000 году нашей эры несколько миллиардов непосредственных бабушек и дедушек — примерно столько, сколько живет сейчас на Земле. Такое обилие родни так ее поразило что она углубилась в историю еще дальше — до 1 года нашей эры, то есть на две тысячи лет назад, и у нее получилось число, которое едва уместилось на доске:

«1.210 000 000 000 000 000 000 000» — 1, 21 триллион триллионов! И это я еще округляла в меньшую сторону! – поразилась математичка. — Но это ведь вообще нереальное число! Столько людей никогда не могло жить в одно время! Если сложить всех людей, которые жили за всю историю человечества — не будет и одной десятой от этого числа! Здесь какой-то парадокс, но я не понимаю какой! Ведь я все считала правильно!

2х2х2х2х2х2х2… и так восемьдесят раз или 2 в восьмидесятой степени — все верно!!!

— И ведь это только ваши прапрапрапрабабушки! — сказала Аня. — А ведь еще родственники других людей! Что же тогда получается, их всех надо складывать?

Ваш триллион триллионов, мой триллион триллионов, филькин триллион триллионов.

— Но как такое

может быть? Сейчас население Земли только семь или восемь миллиардов, а раньше было намного меньше. У нас же получается, чем дальше в глубь веков, тем людей становится больше, — поделился своим открытием Коля Егоров.

И все недоуменно уставились на Хитрова, ожидая, что он подскажет решение этой загадки, которую сам всем и предложил.

А тот, уже не таясь, посмотрел на часы и, обнаружив, что до звонка всего две минуты, и опроса уже не будет, сказал:

— Честно говоря, я и сам толком не понял, как это возможно, но одну вещь я уяснил…

— Какую? — ошеломленно спросила Раиса Павловна, с трудом отрывая взгляд от немыслимого числа на доске.

— То, что у каждого человека не могло быть по триллиону триллионов прямой родни. А раз не могло, то родня у нас общая, а это значит, что все люди родственники… И мы с вами, Раиса Павловна, родственники, и с Анькой, и с Риткой, и вообще со всеми, кто живет на Земле. А родственникам тройки в четверти не ставят, и вообще обращаются с ними лучше, чем с чужими. А тут выходит, чужих вообще нет, и все на Земле — твоя родня!

— С точки зрения математики все неопровержимо. Мы все действительно в родстве, причем неоднократно, — подтвердила учительница, глядя на доску.

Прозвенел звонок.

— Конец урока! До встречи в новой четверти! — машинально сказала Раиса Павловна.

Филька взял свой рюкзак и вышел из класса.

— Пока, родственнички! — крикнул он уже на пороге.

Рассказ седьмой

PAUKUS GRUSULICUS

После уроков в пустом классе Катя Сундукова жаловалась Коле Егорову:

— У всех дома есть какое-нибудь животное: у Ритки — персидская кошка, у Фильки — кошка, у Аньки — овчарка, у Мокренко — хомяк…

— А у тебя какое? — спросил Коля.

— У меня никакого…

— Почему?

— Родители говорят, что у них аллергия, а, по-моему, просто не хотят… И поэтому, когда все хвастают своими животными, мне приходится отмалчиваться…

— Катя вздохнула и подошла к окну.

Егоров, которому Сундукова нравилась, хотел утешающе дотронуться ей до плеча, но взглянул на свою руку и спрятал ее за спину. Потом он остановился рядом с Катей и тоже стал смотреть на улицу.

— У меня тоже нет домашних животных, если не считать тараканов, — сказал он.

Девочка удивленно повернулась к нему.

— У тебя нет?!

— Никого, — кивнул Коля. — У бабушки в деревне, правда, есть пес в будке но он же не мой… Когда я приезжаю, он сначала на меня лает и только потом узнает.

Катя стояла совсем близко, и он рассмотрел у нее на правой щеке маленькую родинку.

— Значит, мы с тобой в равном положении? — шепотом спросила девочка чуть-чуть придвигаясь к нему.