Сборник "Из дневников Кати Мезиной - 2"
Шрифт:
Дверь из зала открылась, в полутьму коридора вывалился человек. Уставшая Катрин не успела опомниться, как призрак задрал подол рубахи и пустил на стену струю.
– Эй, это ты что делаешь?
– ошеломленно вякнула девушка.
– Ссу, - слабым голосом пояснил пришелец.
– Еще я жрать хочу.
– Давай все по порядку, - Катрин взяла мужчину за плечо, - иди-ка на место. Там получишь завтрак.
– Но там эти… помирающие, - Хрюк говорил странно, в нос, весьма неразборчиво. Видимо, свое прозвище парень получил от остроумцев, мыслящих не слишком.
–
– А сам-то ты… как себя чувствуешь?
– сдержанно поинтересовалась хозяйка, осторожно подталкивая больного к двери.
– Худо. Ноги слабые. И я хочу жрать…
– Я поняла. Иди, найди себе местечко и отдохни.
– Я есть хочу. Ты кто?
– Блин! Иди на место и жди…
***
Сделать столько инъекций и само по себе дело сложное, но рассчитать дозировку вообще задача для выпускника медакадемии. Катрин путалась в коэффициентах. Определить вес и возраст пациентов оказалось практически невозможно. Обоим параметрам в "Двух лапах" до сих пор предавали крайне мало значения.
Вонь джина нос уже не улавливал. Непослушные волосы липли ко лбу, мешали смотреть. Распечатать шприц, набрать точнее… Фир-Болг протирал пылающую плоть жертвы можжевеловым эликсиром. Катрин вонзала иглу. Иногда плоть дергалась, пыталась увернуться. Приходилось придерживать тело коленом. Фир-Болг помогал. На втором десятке больных, оба лекаря перестали церемониться и особо беспокойных пациентов прижимали к полу, засыпанному вонючим тростником и соломой, наступая на спины. Катрин бросала в пакет использованный шприц, сдирала упаковку с нового. Старик, было, спросил, зачем столько "укольников". Девушка промолчала, боялась отвлечься. Сам додумается.
…Парню лет двадцать. Рост 170-172. Вес… Черт его знает, сколько в нем килограммов было до болезни. В смысле, сколько фунтов…
Хозяйка "Двух лап" на секунду разогнулась, посмотрела на висящую над камином глефу. Твоя штуковина. Знаменитая. Да, бывали времена ничуть не легче нынешних. О них здесь помнят. И о тебе, тоже помнят.
У, главное, не напутать с весом…
Пот капал с кончика носа. Катрин помотала головой, попробовала вытереться рукавом свитера. Кажется, все. Большая комната хрипло дышала, постанывала, продолжала неразборчиво разноголосо бормотать. Лекарша глянула на пакет со шприцами. Пропустила ты кого-то или нет?
– Отдохни, - проскрипел старик.
– Мы все сделали. Иди и поешь. И выпей…
Катрин кивнула. Пить крепкое не хотелось абсолютно. Надышалась. А вот отдохнуть… Валиться на грязный пол нежелательно. Да и места здесь не найдешь. А колени так и подгибаются.
– Иди, отдохни, - сказал Фир-Болг.
– Упадешь.
– Не упаду, - прохрипела девушка. Подхватила пакет, и уже привычно перешагивая через тела, пошла к камину. Завоняло горящим пластиком. Пакет плавился на поленьях, иглы торчали
– Запрет?
– спросил Фир-Болг.
– Извини, - вяло сказала Катрин.
– Такие правила. Не слишком мудрые, должно быть, но уж какие есть.
– А я и спрашивать ничего не буду, - пробурчал старик.
– Но думать-то ты мне не запретишь.
– Ни в коем случае. Думай, спрашивай. Я все равно о лекарствах ничтожно мало знаю. Так что задавай любые вопросы. Только когда-нибудь потом…
Хрюк спал, привалившись к стене у кухонного очага. Рубаха усыпана крошками, в руке недоеденный полукруг колбасы. Попахивало спиртным. Видать, уже успел хрюкнуть кружечку. Черт с ним.
Катрин сунула в угасающий очаг несколько поленьев. Отрезала хлеба, намазала маслом. Есть по-прежнему не хотелось. С отвращением пожевала, запила остывшим травяным отваром. Нужно поспать. Действительно нужно.
Блоод несла охапку дров.
– Давай сюда, - приказала Катрин.
– Перекинешься со ступенек, как мы тебя лечить будем? Я для беременных ничего не захватила.
– Не беременная. Я - на сносях. Тяжкая.
– Что-то я тоже чувствую себя тяжкой. И Фир-Болг, кажется, тоже.
Катрин отобрала большую часть дров, и подруги поднялись в спальню.
Лоб у Энгуса вроде бы был прохладнее. Или кажется? Катрин казалось, что она, уже месяцами щупает лбы разной степени липкости, но неизменно слишком горячие.
– Как?
– спросила Блоод.
– Рано еще. Не волнуйся.
Расшнуровать ботинки Катрин не успела. Глаза закрылись. Вытянуться на шкуре застилающей пол было сущим наслаждением…
***
– Просыпайся. Мы сами не поднимем.
– Угу, - Катрин села с закрытыми глазами, машинально пощупала ножны на боку.
– Это я. Резать не обязательно, - предположила Блоод.
– Я чтобы глаза проковырять…
– Потом. Продукты принесли.
Катрин, кряхтя, поднялась:
– Некоторым лишь бы жрать. Пошли. Как Энгус?
– Ему лучше, - уверенно сказала Блоод.
Катрин, протирая глаза, пыталась разглядеть спящего молодого мужчину. Черт его знает, вроде бы выглядит так же. Ладно, все равно пока ничего поделать нельзя.
– Пойдем, - хозяйка замка двинулась к двери.
– Обуваться не будешь?
– поинтересовалась суккуб.
Катрин сообразила, отчего ногам как-то странно стоять на каменном полу.
– Спасибо что предупредила. Разувают, понимаешь ли, стоит глаза закрыть…
– У тебя нога. Воспалилась.
– Потом…
Катрин взмокла, поднимая корзины с продуктами. Сегодня груза прибавилось. По-видимому, в деревне уверовали, что в замке еще есть кого кормить.