Сборник коротких эротических рассказов
Шрифт:
Это было приятна Марине, в особенности то, что не было Нади. Марина не знала, как ей теперь с ней держаться после всего того, что произошло между ними накануне.
Одевшись, Марина вышла на улицу., Ноги сами несли ее вперед, не зная куда. Улицы были по-прежнему шумны, многолюдны. Из-под киосков со всяким хламом текла вода, на тротуарах и вокруг многочисленных ларей валялись груды мусора, над всем этим роились мухи. Там же, среди всего этого, бегали и играли грязные детишки.
Они были плохо одеты, неумыты, игры их в кучах мусора неизменно сопровождались непривычным для постороннего уха матом. Кооперативные
Это у них такая униформа. Вот только языку них разный, хотя выбор и не велик весь Кавказ, от Северного до Южного. Шуршание денег, перебираемых толстыми короткими пальцами, крики на непонятных наречиях, гогот, мат эти неизменные атрибуты Петербурга повсюду сопровождали Марину. Ноги вынесли ее на широкую гладь Невы, мимо памятника Ломоносову, строго и умудренно смотрящего вдаль. Потом, через мост машинально, к своему любимому месту. И вот он Ангел на Александрийском столпе, глядящий неведомо куда то ли вперед, то ли вниз. Но он благославляет свой город, новый чудовищный Вавилон, он чудесно взмахивает своими крыльями, осеняя под собой все… На Невском простор площади сменила вновь оживленная толпа, которая неслась куда-то мимо. В памяти Марины всплыли слова Арбенина из лермонтовского «Маскарада»: «В толпе я отдохну». Она знала, что теперь впереди ее ждет что-то неведомое, может быть страшное.
Женщина боялась этого и стремилась к нему.
Вечером она, нарядная и по-праздничному накрашенная, в новых туфлях на высоком каблуке стучалась в дверь номера, куда ее пригласил Гиви. Мужчина был не один.
Вместе с ним был его земляк, довольно молодой парень, имени которого Марина так никогда и не узнала.
Прямо при нем, спустя пять минут, Гиви потребовал от Марины, чтобы она разделась и показала себя совершенно голой. Секунду Марина замешкалась, а потом подумала:
«Была не была. Что же теперь стесняться, если я встала на такой путь. Такой страшный, позорный и такой сладостный путь». Она отошла в угол комнаты, и, отвернувшись к стене расстегнула и сняла с себя платье, потом, нагнувшись, скатала и сбросила с ног трусики, сняла лифчик.
Гиви даже не разрешил женщине покурить, хотя от волнения ей этого очень хотелось. Мужчина курил сам, а Марина, послушная его приказу, опустилась на ковер у его ног и, сама расстегнув брюки, вынула огромный, не вполне возбужденный член своего нового любовника.
Сначала аккуратными короткими движениями язычка облизала со всех сторон головку, потом заглотила верхушку члена, потом стала принимать его в себя до конца.
Марина сидела на полу, постепенно возбуждаясь сама и возбуждая своего господина. Она старалась не думать о том, что на соседнем кресле сидит совершенно незнакомый парень и внимательно наблюдает за всем происходящим. Но именно это женщине не удавалось.
Похотливый заинтересованный взгляд мужчины за спиной прожигал ее насквозь, волновал. Член Гиви тем временем окреп, стал твердым, он ходил во рту Марины раскаленным поршнем.
От силы страсти Марина не выдержала и, привстав, встала на четвереньки.
Она сделала это, во-первых, машинально, а, во-вторых, чтобы иметь
Внезапно женщина почувствовала, как что-то тычется ей в выставленную попу, что-то раздвигает ее бедра.
Автоматически она повиновалась требовательному движению, расставив колени, и тут почувствовала, что между ног у нее вставлена нога в ботинке.
Оглянуться она не имела возможности, но поняла, что сидящий сзади нее парень стал тыкать ее во влагалище своим ботинком. При этом мужчины обменялись несколькими словами на своем языке и захохотали.
Марина ощущала, как острый носок ботинка залезает в ее влагалище все дальше и глубже. Женщина заерзала на ботинке, насаженная на него, как на член. Подсознательно Марина стала двигать задом, бедрами ему навстречу.
Жесткая кожа ботинка, сама мысль, что сношают ее ногой, да еще обутой, возбуждала женщину. Конечно, такая идея не приходила ей в голову. Все-таки, влагалище это святая святых для женщины вдруг туда бесцеремонно лезут сапогами… От этого, и от того, что фрикции ботинка стали все сильнее возбуждать ее, женщина кончила.
Почти тут же Гиви облегчился ей в рот. Сперма залила горло Марины, она с наслаждением принялась глотать ее..
Толчки сапогом в раскрытое влагалище становились все сильнее, все настойчивее. Да и само влагалище, после только что пережитого оргазма, стало чувствительнее, чем прежде, оно отзывалось на каждое движение своего мучителя.
Позывы к новому оргазму подкатили вновь, и вот через минуту бедная Марина кончила во второй раз. Наконец, парень вынул из нее свой ботинок.
Женщина вновь уселась на ковер. Парень оглядывал свой ботинок с недовольным видом: " Эй, слушай, ты испачкала мой ботинок. Посмотри, он весь мокрый от тебя. А ну, быстро вытри все». Марина привстала, чтобы взять из сумочки носовой платок, но ее опередили слова: «Да нет, ты не понимаешь. Языком вылижи. Делай».
Этого, конечно, Марина не ожидала. Но тут уж ничего не поделаешь. Тем более, что в словах парня, да и в глазах, устремленных на нее двумя мужчинами, Марина уловила признак угрозы и раздражения.
А с двумя кавказцами, если ты совершенно голая ползаешь у них в ногах и они только что поимели тебя, шутить не рекомендуется. Это знает каждая женщина, которая побывала в таком положении. И женщина сделала это. Она подползла к парню и под его одобрительное причмокивание вылизала его ботинок, слизав следы своих выделений, После этого Гиви встал и обратился к Марине, бессильно откинувшейся к сиденью дивана: «Слушай, сейчас тебя проверять будем».
«Как проверять? " не понимая, еле шевеля губами, спросила Марина.
«Сейчас поймешь. Ложись на спину и подними ноги».
Женщина повиновалась. Оба мужика присели на корточки рядом. Ноги Марины теперь, как два белых. Столба, торчали вверх. Оба мужчины стали деловито ощупывать ее влагалище, по-хозяйски поднимая отяжелевшие половые губы, рассматривая все внутри. Марина подумала в этот момент, что это очень напоминает сцену на базаре, когда покупают лошадь… Она слышала негромкий разговор на непонятном языке и как будто отключилась. Теперь она равнодушно лежала на полу, подставленная толстым грубым пальцам, ощупывавшим ее тело, все самые укромные его уголки.