Сборник коротких эротических рассказов
Шрифт:
Сагуль Клара
Мужья и любовники
В моих руках был конверт, врученный мне женой. Сквозь просвечивающую поверхность я видел листок, исписанный снизу доверху мелким, бисерным почерком.
Жена прошла в спальню и затихла там, а я отправился в гостиную, и прежде чем распечатать конверт, долго вертел его в руках, размышляя о происходящем. Итак, думал я, необходимо сориентироваться в происшедшем и определить к нему свое отношение… Моя жена Марта, которую я знаю многие годы, завела себе любовника, пока я был в больнице после автомобильной аварии. А если выражаться более точно
Это еще не все. Его зовут Эвальд, он коммерсант. Кроме того я знаю со слов жены о том, что он, этот загадочный Эвальд обладает непонятным магнетизмом и в силу этого способен завораживать женщин, превращать их в послушных рабынь.
Во всяком случае, именно это и произошло с Мартой, женщиной, которую я знал многие годы… Она стала в считанные недели совершенно непохожа на себя. Она позволяет обращаться с собой как со шлюхой, позволяет издеваться над собой, пороть себя ремнем, услужливо выбривает себе промежность, носит в заднем проходе толстый искусственный член специально для того, чтобы расшириться и стать более доступной сзади для своего любовника. Кроме того, она спокойно и с видимым наслаждением рассказывает все это мне — своему мужу. А поскольку чувства у нее явно не атрофировались, например, чувство стыда и способность осознавать позорность и унизительность своего положения, остается только быть уверенным в том, что все происходящее доставляет ей какое-то новое, неведомое ей дотоле наслаждение.
Вот и сейчас она лежит в нашей спальне, вернувшись от своего жестокого и изобретательного любовника. Что-то он еще новое придумал… Она молчит, уверенная в том, что я и сейчас не буду возражать против ее похождений. Но и действительно, что я могу ей сказать, если ей самой нравиться ее положение?
Сказать ей, что она шлюха? Но она прекрасно знает это, и именно это и доставляет ей главное наслаждение.
Самое главное в настоящую минуту — это то, что Эвальд настолько уверенно себя чувствует, настолько не сомневается в себе и своих силах, что прислал мне письмо. Мало того, что он не стесняется вызывать мою жену к себе прямо по телефону, совершенно не считаясь с тем, что я нахожусь дома. Он еще и письмо прислал…
Трясущимися от волнения руками я распечатал конверт.
«Дорогой сосед!» — начиналось оно. Почерк был действительно мелкий, буквы были украшены многочисленными завитушками, что выдавало в хозяине человека изобретательного, склонного к самолюбованию и самоанализу. Впрочем, у меня уже была возможность в этом убедиться…
«Дорогой сосед! Уверен, что Вы не обидитесь на меня за то, что сегодня, в день Вашего возвращения домой после длительного отсутствия, я побеспокоил Вас и вызвал к себе Вашу очаровательную жену, как делал это всегда в течении последнего времени.
Ваше молчание и отсутствие какой-либо реакции на рассказы Вашей жены о наших с ней отношениях, наводит меня на приятную мысль о том, что я имею дело с разумным и сексуально развитым человеком. Должен признаться Вам, что Марта регулярно рассказывала мне о том, что посвящала Вас в самые интимные детали наших с ней взаимоотношений.
Я думаю, что оказываю Вам крупную услугу. Дело в том, что после долгих лет счастливой супружеской жизни вы с Мартой несколько надоели друг другу, а теперь рассказы Вашей жены позволяют Вам увидеть ее с фугой,
Но я думаю, что вся сложившаяся ситуация была бы односторонней и несправедливой, если бы Вы остались совсем в стороне. Я обещаю Вам, что со своей стороны буду стремиться к тому, что бы Вы всегда имели полную информацию о происходящем, чтобы Вы были полноценным зрителем, и, можно сказать, участником наших игр.
В частности, сегодня я постарался сделать так, чтобы наши игры с Мартой были максимально наглядны для Вас и Вы могли полностью убедиться в реальности происходящего…
На этом позвольте закончить свое короткое дружеское письмо и искренне поздравить Вас с возвращением домой.
Всегда готовый к услугам Ваш добрый сосед Эвальд.» Прочитав письмо, я несколько минут сидел на стуле без движения и размышлял. После этого я поднялся и направился в спальню.
Марта лежала на кровати как была, в своем праздничном платье. Лицо ее было по-прежнему бледным и усталым.
«Что написал тебе Эвальд?» — спросила она слабым голосом, стараясь придать ему равнодушие, но при этом явно волнуясь.
А ты не догадываешься?
«Нет. Я не имела возможности подглядывать.» Я подошел к кровати и взял Марту за руку. Рука была горячая и мелко подрагивала.
«Разденься» — сказал я — «Я так давно не видел тебя обнаженной.» Марта встала и потянула через голову платье. Когда она сняла его, перед моими глазами предстала картина, которая за последнее время часто возникала в моем воображении, но к которой, я, как выяснилось, совершенно не был готов.
На Марте были только чулки на резинках и больше ничего.
Я знал, что она не носит теперь трусы, потому что Эвальд ей этого не разрешил, но увидать свою жену без трусов это испытание. Но самое главное было не в этом.
Вся попа Марты, ее ляжки, бока и часть спины были исполосованы хлыстом. Красные припухшие борозды пересекали белое тело моей жены. Они сверкали на ее теле, они устрашающе багровели> Так вот что имел ввиду Эвальд, когда писал мне письмо, что дает мне возможность быть полноценным свидетелем, а может быть и участником всего происходящего…
Марта медленно поворачивалась передо мной, устремив на меня испытующий взор. Она как будто ждала моей реакции.
«Он порол тебя опять?» — только и нашелся я что спросить.
«Да» — прямо глядя мне в глаза, ответила Марта — Ты видишь сам, как сильно он хлестал меня. И как мне было больно.» «Ты кричала? Плакала? Просила прекратить? " «Да. Но потом я просто стонала. А потом— потом я стала просить его взять меня. И он удовлетворил мои мольбы. И ка только он прикоснулся ко мне, чтобы овладеть мной в позе раком, я сразу же кончила.» Марта стояла передо мной совершенно голая, в од-них чулках. Я смотрел на нее и во мне при виде ее просыпалось давно затаенное желание. Я почувствовал как брюки мои напряглись, как мое естество стало распирать их, стремясь наружу. Так мы стояли напротив друг друга.