Сборник рассказов по вселенной S-T-I-K-S
Шрифт:
Из глубины помещения появился мужчина. Он, как и мы, был голый.
– Меня зовите Староста. Эти меня так назвали, – он кивнул в сторону ворот. – Коротко о правилах. Кормят раз в сутки. В полдень. Утром и вечером по пятьдесят грамм живуна. Отхожее место в на другом конце помещения. Там несколько выварок с крышками стоит. Обитаем все в центральной части, а сюда только за обедом и живуном в очередь выстраиваемся. Вот и все правила. Проходите.
– А где мы? – спросил Старосту молодой, высокий парень, но тот отмахнулся, буркнув: –
В ангаре было больше сотни людей. Большинство из них устроились на кучах зерна и только некоторые бесцельно бродили, что-то бормоча, разговаривая сами с собой.
– У этих «кукуха» поехала, – увидев, что я рассматриваю бродивших, пояснил мне парень. – Перенос и информация о том, что нас тут ждет, сдвинули их шифер.
– А что ждет?
– Разделка на органы. Слышал, наверно, что нас мясом называли? Тут среди нас двое пленников есть, старожилы этого мира. Они нас и просветили, где мы оказались, у кого в плену, и что нас всех в конце концов ожидает.
«Новички», услышав его слова окружили парня с расспросами. Так мы и узнали об Улье, переносе в него осколков нашего мира, монстрах, живуне, внешниках и мурах. А еще о том, что долго пользоваться этими знаниями не сможем. Передача «оптовикам» ожидается если не завтра, то послезавтра точно.
– А дальше? – дрожащим от предчувствия плохой информации спросила молодая девушка.
– А «дальше» у нас не будет. Все пойдем на разделку. Уложат тебя, красавица, на стол, и вырежут все, что сочтут для себя полезным. Сердце, селезенку, почки. У меня яйца, а у тебя матку, если еще не рожала. Мы все тут – доноры. Мясо!
Через два дня за нами приехали покупатели.
Их старший со скучающим выражением лица ходил вдоль шеренг, в которые нас выстроили, рассматривая товар.
– И сколько тут собрали?
– Сто восемьдесят три.
– Возьму сто пятьдесят. По горошине за нос.
– А остальные? Возьми хотя бы за три спорана каждого.
– Нет. У меня места больше нет. Я, в отличие от вас, к товару отношусь бережно. Перевожу в комфорте. Сидя, а не так, как вы, насыпом. Мне, чтобы «внешникам» их сдавать, надо красоту навести. Как машине перед выездом на авторынок. Сто пятьдесят и всё!
– Может, хотя бы бутором возьмешь?
Оптовик, остановившись как раз рядом со мной, задумался.
– Глянуть надо, остались ли спецконтейнеры. А это что за хрень? – он ткнул в меня пальцем, показывая на следы от уколов на руках. – Наркоман?
– Нет. Только из больницы.
– Сто пудов, что брешет! – оптовик повернулся к старшему муру. – Этого при любом раскладе убирай. И фаршем его не возьму. «Внешники», по законам подлости, при выборочной проверке материала на него наткнуться, и забракуют всю партию.
Меня вытолкнули из строя, присоединив еще к пятерке парней и двум девушкам, которых забраковали чуть раньше.
Так мои неработающие почки спасли мне жизнь в новом мире.
Через час я и другие «счастливчики» таскали в грузовики выпотрошенные тела тех, кого не взяли покупатели живьём. Я перетаскивал и свою соседку по машине, и Старосту ангара, и экскурсовода, имени которого даже не спрашивал.
Когда покупатели уехали, старший отряда муров распорядился, чтобы нас использовали на хозяйственных работах: – До следующей партии пусть трудятся. Может жирок нагуляют и приглянутся.
Но долго «нагуливать» не пришлось. Уже этим же вечером прибыл еще один купец. Странный купец.
Мур, который перед первым покупателем только заискивал, этого боялся.
– Я ж не виноват, Доцент. Кто ж знал, что ты будешь в наших краях. Знал бы, оставил самых лучших для выбора. А так, только эти доходяги.
– Забираю всех. По два спорана.
Мур не стал оспаривать назначенную цену.
Таким образом, за три дня нахождения в Улье, я совершил головокружительную карьеру от «мяса» до сотрудника Института.
Если кто-то не в курсе, что из себя представляет Институт, то просветить эту тему, не ко мне. Не мой уровень, чтобы осознать всю величину и мощь данной структуры. Знаю только то, о чём мне успели поведать коллеги.
Институту есть дело до всего, что происходит в Стиксе, и ему пофиг на всё что тут происходит.
Вот такое философское единство и борьба противоположностей.
Институтским всё равно, кто с кем и за что дерется. Если им надо, они примирят на время даже стронгов с мурами. Или наоборот столкнут лбами стабы союзников.
Институт изучает мир. Он зримо и незримо присутствует повсюду, где есть иммунные. Даже если в стабе нет официального представительства, все равно кто-то, имеющий отношение к этой конторе, найдется.
Ходит такой анекдот, что один иммунный – это один иммунный, а если их двое, то один из пары, точно агент Института.
В Улье институтским интересно всё: физика перезагрузки кластеров, зависимость иммунитета от плотности спор во взвеси кисляка, особенности пищеварения у атомитов, отличие в метаболизмах «жрача» и «топтуна». Это темы, которые я слышал краешком уха.
Чем занимается отдел, которым руководит мой хозяин и спаситель от муров, я не знаю. Моя работа – делай, что скажут, и топай, куда пошлют. В прошлой жизни таких называли «лаборанты», а тут прилипло к нашей категория прозвище «Василий». В каком-то из миров мультиверсиума есть кинокомедия, где звучит фраза: «А это Василий, наш младший научный сотрудник». У меня я такого фильма не помню.
– Клоп. Подойди, – Доцент появился в нашем закутке неожиданно. – Хватит бездельничать. Завтра начнется новый этап в моих исследованиях. Ты будешь приобщен. Но начнешь уже сегодня. Отправляйся на КПП и жди. Должна подойти молодая женщина. Скажет, что ко мне. Ни о чем ее не спрашивай, а сразу сопроводи в гостиный двор. Комната под пятым номером. Делай, что попросит.