Сборник рассказов. Жил-был я

Монастырский Сергей Семенович

Но нет, «пропущенных» не было. Он, конечно, понимал, что так и должно быть, что нужен он до тех пор, пока нужен, но уж чтобы прямо вот так – все сразу и почти немедленно прекратилось?! А что без должности он перестал быть Евгений Петровичем? Ведь кроме служебных, его практически со всеми связывали дружеские связи. Что с подчиненными, что с коллегами выше рангом, что с деловыми партнерами. Нет, все это естественно, конечно. Но все же не так сразу. Обидно как-то. Потом смерился, привык. Постепенно отошел от дел, от прежней жизни …. Из прежней жизни сначала поздравляли по праздникам,

с днем рождения, потом и это ушло.

–Представляешь, говорил он за рюмкой водки приятелю, такому же пенсионеру – То, чем я жил, начиная с института и заканчивая пенсией, длилось сорок лет. И каких! А то время, что мне предстоит прожить, будет длиться лет десять, ну пятнадцать! Но каких! – горько покачивал он головой.

Да, – вздохнул приятель, – все знают, что надо бы наоборот. Но так не бывает.

Нет, конечно, радости жизни были: семья, в которой Евгений Петрович теперь был круглосуточно, дача, которой он раньше совсем не замечал, встречи и посиделки с узким кругом близких друзей …

Семья, правда, была небольшая – в основном жена и сын, поздний ребенок, тридцатилетний лоботряс. Лоботрясом это он его называл. Потому что к своим тридцати, сын никак не мог определиться: брался за разные бизнес проекты, создавал какие-то мелкие фирмочки, везде прогорал….

Евгений Петрович сначала верил, финансировал его немного из небольших накоплений, которые они с женой откладывали на счастливую пенсионную жизнь. Хотя и был Евгений Петрович большим начальником в своем научном институте, получал немного, да и не гнался за деньгами, его занимало другое. А так был сын хорошим человеком, добрым, умным… Это было в основном. А не в основном была еще дочь, но была далеко, на дальнем востоке, замужем. Приезжала каждый год на месяц летом со своей пятнадцатилетней дочерью. Внучкой, стало быть. И это был для родителей праздник.

Да, была теперь жизнь тихой, спокойной, медленной.

Была…

***

Вечером Евгений Петрович заперся в спальне и лихорадочно перебирал записи в своей телефонной книге. Слава богу, он никогда не удалял, даже если к этим контактам он уже годами не обращался. Некоторые из номеров телефонов он, после долгих размышлений, переписывал на отдельный листок, тоже самое проделал с кучей визиток, накопившихся за долгие годы…

Все равно таких «отдельных листков» набралось только два. Посидев над ними еще, Евгений Петрович медленно вычеркнул половину из этого списка. Теперь предстояло для него самое невозможное – звонить по этим адресам.

***

С Игорем Евгений Петрович назначил встречу в кафе.

– Накормлю тебя обедом, шутил он по телефону, хотя шутки он выдавливал из себя с трудом. Когда-то Евгений Петрович рассчитывал вырастить из Игоря приемника. Талантливый был парень, а Евгений Петрович создавал свой отдел, как детище, как главное дело своей жизни, жалко было, уйти и отдать свой отдел лишь бы кому.

Но Игорь лет десять назад вдруг ушел. Решил заняться бизнесом и за эти годы неплохо преуспел. Талантливый же был человек!

Но Евгений Петрович связи не прерывал. Звонил изредка, интересовался делами. Ведь за годы совместной работы они стали как бы людьми родными. Потому и помог Игорь Евгений Петровичу как-то, когда не было у института денег, послать того на очень серьезный международный симпозиум со своим сенсационным докладом.

Евгений Петрович, конечно, Игоря ни о чем не просил – он вообще никогда никого не просил. Игорь от кого – то узнал сам. Пришел к Евгению Петровичу и как-то стесняясь, попросил принять деньги, ну, типа, спонсорская помощь.

Благородный был человек Игорь. Потому- то с ним и решил Евгений Петрович встретиться первым.

– Может на этом и все, – думал он.

…Разговор поначалу не клеился. Игорь понимал, что встреча была не просто так, нужно было случиться чему-то очень серьезному, чтобы Евгений Петрович к нему обратился.

Но есть приличия. Обменивались новостями, говорили они ни о чем. Евгению Петровичу постоянно было так страшно начинать, что он решил послать все к черту и уже хотел уходить. Хотя уходить было нельзя.

Выручил Игорь.

–Евгений Петрович, – прервал он никчемный разговор, – Что случилось?

– У меня могут убить сына… – выдавил из себя Евгений Петрович.

… Да, убить могли. Шутками, тут и не пахло, потому что деньги были огромные. По крайней мере, для уровня таких людей, как Евгений Петрович, – сто тысяч долларов. И люди, которым сын должен был такие деньги, тоже были серьезные.

Потому- то первым, к кому побежал Евгений Петрович со своей бедой, да и просто за законной защитой, был знакомый полковник из областного УВД. Ну, не то, чтобы очень знакомый, встречались частенько на рыбалке, на популярной рыболовной базе. Выпивали несколько раз за ухой.

Полковник выслушал, кому-то позвонил, назвал данные, подождал, потом как-то напряженно выслушал ответ, несколько раз сказал в трубку: « Да, конечно»

– Это не наши, – не пересказывая разговор ответил он Евгению Петровичу, – это Москва, там под такой крышей, – со вздохом указал он куда –то в потолок – Словом, ничем помочь нельзя…Да ведь, и признаться, преступления нет: ну взял деньги, подписал договор займа-, ему говорят: «Отдай деньги»…. Где преступление?

– Угрожают убить, – мрачно пробормотал Евгений Петрович.

– Кто это слышал? – усмехнулся полковник.– Не убили же!

–А, если убьют? – тупо спросил Евгений Петрович.

–Будем искать…

Все это Евгений Петрович успел рассказать, пока Игорь допивал уже давно остывший кофе.

При словах «сто тысяч долларов» Игорь заметно свял…

– А на что он деньги брал? – что бы хоть как-то оттянуть время для ответа, спросил Игорь.

– Да, ввязался в какой-то дерьмовый проект…

Евгений Петрович рассказал, со слов сына.

Была в Германии такая история – машины утопленники. Было стихийное бедствие. Многие автомобили, зачастую совсем новенькие, ушли под воду. Потом их достали, конечно, высушили все, что надо сделали, но ведь Германия – цивилизованная страна. Никто по цене новых продавать не собирался. И ездить на таких не собирался. Сын с другом по институту, уже лет пять, как эмигрировавшим в Германию решили провернуть дельце. Купить в Германии практически за полцены машины, продать в России за полную цену.