Сборник рассказов
Шрифт:
На случай же, если стандартная храбрость даст сбой, ему оставили запас голландского мужества, а также французского, шотландского и канадского, а также производства Кентукки [18] , а также дистиллированного в полете напитка под названием «Красная ракета». Они всегда снабжали испытателя хорошим бутилированным запасом.
Именно этого первоклассного запаса коснулась сначала тень грядущего, но Скарбл не внял намеку. Он был восхищен, когда проснулся после своей первой ночи на Аранеа и увидел свое имущество до такой степени покрытым паутиной, как будто оно пролежало в подвале сто лет.
18
Имеются в виду традиционные напитки разных стран: джин «Dutch Courage» («Голландское мужество»), французский коньяк, шотландский скотч, канадский виски и бурбон из штата Кентукки. — Прим. пер.
Потом он прогулялся с собакой Кион по просторам Аранеа. Золотистая паутина покрывала всю планету; это напомнило Скарблу о песне «Человек пешком». Здесь был целый раскатистый мир для пения! Громкий голос — еще одно стандартное качество самца. У Скарбла был голос (дурной хотя), который мог заполнить мир.
Космонавт резвился со своей возлюбленной,
Хотя никто из друзей терпеть ее не мог.
Она была милашка, красавица-жемчужина,
Пригожая паучиха о двенадцати ног.
Скарбл присовокупил еще с десяток куплетов, в большинстве своем неприличных, в то время как паучья аудитория щебетала и бормотала, выражая признательность миллионами голосов. Он насвистел им мелодию из «Субботней ночи на Ганимеде», единственную, которую знал, и спел все свои баллады под этот мотив.
Манн ошибся; несмотря ни на что это было приятное времяпрепровождение. Скарбл уселся на край одного из окольцованных шелком паучьих водоемов и мило побеседовал с заботливыми паучками. Их жизненный цикл, как он узнал, был таков:
Двуногие мальки появляются на свет в чем-то вроде оболочки. Чаще всего водная оболочка плода окутывает их, и дети борются за то, чтобы выбраться из нее, и вступают в жизнь. Иногда при рождении у них такой видок, будто на них надеты космические шлемы. Но случается, что детеныши — истинно живорожденные, они появляются на свет всего лишь с прилипшими клочками оболочки, в которой должны были родиться.
Новорожденные двуногие отвергают заботу взрослых пауков и живут абсолютно независимо на этом этапе своего существования. Они портят все паучьи сети и сооружения, которые способны испортить, а взрослые пауки относятся к ним с терпением и неизменной материнской любовью.
Через некоторое время, когда наступает пора перемен, взрослые одурманивают детей, связывают их, оплетают шелковой оболочкой и водружают сверху на них «шапку». В эту шапку (которая является крышкой кокона) помещают только что убитую четвероногую особь, которая начинает быстро разлагаться. Единственное предназначение четвероногих — служить питанием для куколок пауков.
Долгое время куколка находится в состоянии забытья. Потом она начинает поедать гниющую в «шапке» плоть и изменяться. У нее вырастает по четыре небольших зубца с каждой стороны тела. С их помощью она распиливает кокон и появляется на свет уже как новое существо. Вскоре зубцы вырастают
Пауки были искусными инженерами, система созданных ими прудов покрывала всю планету Аранеа. С помощью своих шелковых запруд, плотин, дамб и перемычек они контролировали воду этого мира. Пауки относились к прибрежным существам и поэтому должны были поддерживать определенный уровень воды.
Шелковые перемычки делили озера и пруды на небольшие участки. Одни участки густо заросли сине-зеленой растительностью и выглядели как пышные луга. Другие, смежные с ними, поражали кристальной чистотой воды. Пауки сеяли семена и собирали урожай. По верху некоторых крупных плотин проходили стягивающие канаты более дюйма толщиной. Скарбл прикинул, что для изготовления такого каната требовалось не менее семи миллиардов шелковых нитей.
Скарбл развалился на шелковом краю одного из таких водоемов, наблюдая за мириадами пауков и слушая их щебет. Потом их экспертная команда исполнила некие ритуалы в бассейне, после чего вода в нем стала абсолютно прозрачной и словно приглашала испить ее.
— Благодарю, — сказал Скарбл, наклонился к воде и сделал большой глоток. Затем растянулся на шелковом берегу и задремал.
Ему снилось, что идет снег, но снег необычный, приятный. Он был непохож на земной снег и совсем непохож на колючий снег Монашей планеты или на голубой смертоносный снег на Аресторе. Это был теплый снег, пушистый, искрящийся, а снежинки походили на крошечные кометы с хвостами. Теплый снег укутал Скарбла с головы до ног сияющим светом.
Он проснулся и понял, что это был не сон. Пауки покрыли его тело тонкой паутиной и шелком, как дети на пляже засыпают друг друга песком. Они выстреливали через него шелковые нити, словно миллионы узких лент серпантина. Это был званый прием в его честь; пение пауков достигло точки ликования.
Скарбл хотел поднять голову, но обнаружил, что не может этого сделать. Тогда он покорно расслабил мышцы. В состоянии покоя было что-то новое. Спал он или бодрствовал, ощущение было одним и тем же. Приятное времяпрепровождение несмотря ни на что. Так приятно быть одурманенным… быть что? Тревожная мысль закралась Скарблу в голову, но он прогнал ее. Она закралась вновь и устроилась, словно маленький черный зверек, на краю его золотой грезы.
Почему он не мог поднять голову?
Скарбл подавил поднимающийся приступ паники.
— Эй! — крикнул он. — Вы засыпали меня слишком сильно чертовым песком. Веселье — хорошо, но должна быть мера.
Однако, в отличие от песка этот материал не был сыпучим. А может, происходящее — лишь легкий полуденный сон, который вот-вот ускользнет прочь. Увы, нет. Это была суровая полуденная реальность. Пауки привязали его к земле миллионами шелковых уз, так что он не мог двинуть ни рукой, ни ногой.
Маленькие любвеобильные твари одурманили его, отравив питьевой бассейн. Привкус во рту напомнил ему о валящих с ног каплях, которые, бывалыча, раздавали в Нью-Шанхае бесплатно, как воду.
Пение пауков усложнилось. В нем выделилась тема великой перемены: мотивы одного мира, чахнущего и исчезающего, сменялись мотивами другого мира, нарождающегося. Золотистый дневной свет Аранеа пошел на убыль. Скарбл наслаждался роскошным наркотическим сном дольше, чем ему казалось. Вконец утомленный борьбой с путами, он провалился обратно в сон; а пауки продолжали трудиться всю ночь.