Сборник.Том 8
Шрифт:
Под взглядами Счастливчика и Верзилы венлягушка начала подниматься. Подушечки лап оставались на дне аквариума, но сами лапы, когда начали распрямляться суставы, всё больше удлинялись и наконец стали похожи на ходули. Лягушка прекратила подъём, когда её голова коснулась поверхности воды.
Моррис, добродушно смотревший на маленькое существо, сказал:
— Она не любит выходить из воды. В воздухе слишком много кислорода. Эти лягушки любят кислород, но в небольших количествах. Забавные маленькие
Верзила наслаждался. На Марсе нет собственной фауны, а такие живые существа для него вообще были чем-то необыкновенным.
— А где они живут? — спросил он.
Моррис опустил палец в воду и погладил голову венлягушки. Она позволила ему сделать это, полузакрыла глаза, как будто от наслаждения.
Моррис сказал:
— Они в очень больших количествах собираются на водорослях. Движутся в них, как в лесу. Длинными пальцами цепляются за стебли, а крепкий клюв может порвать любой лист. Вероятно, лягушка могла бы проделать приличную дыру в пальце, но я никогда не слышал, чтобы они кого-нибудь укусили. Странно, что вы до сих пор их не видели. В отеле большое собрание их, настоящие семейные группы. Не видели?
— У нас не было для этого времени, — сухо ответил Старр.
Верзила быстро подошёл к другому столу, взял горошину, обмакнул в чёрный жир и принес к аквариуму. Он осторожно поднес горошину к воде, оттуда высунулся клюв и взял горошину из пальцев Верзилы. Тот гукнул в восхищении.
— Видели? — спросил он.
Моррис добродушно улыбнулся, как уловке ребенка.
— Маленький хитрец! Они едят весь день. Смотрите, как жует.
Венлягушка присела. Маленькая чёрная капля упала с её клюва. Тут же одна из лап распрямилась, подхватила каплю и вернула её в клюв.
— Что это? — спросил Счастливчик.
— Горошина, обмакнутая в тавот, — ответил Моррис. — Жир для них деликатес, как для нас сахар. В их естественной среде не встречается чистый углеводород. Они его очень любят. Не удивляюсь, если они дают себя поймать, чтобы получать его.
— А кстати, как их ловят?
— Когда траулеры вылавливают водоросли, на них всегда множество лягушек. Других животных тоже.
Верзила оживленно сказал:
— Эй, Счастливчик, давай возьмем одну…
Его прервало появление двух охранников. Между ними стоял долговязый светловолосый молодой человек.
Дэвид вскочил на ноги.
— Лy! Лу, старина!
Он с улыбкой протянул руку.
На мгновение показалось, что тот ответит. В его глазах промелькнула радость.
Но тут же угасла. Руки его оставались прижатыми к бокам. Он без выражения ответил:
— Здравствуй, Старр.
Счастливчик неохотно опустил руку. Он сказал:
— Я не видел тебя с выпускного вечера. — Помолчал. Что ещё можно сказать старому
Светловолосый Советник, казалось, осознавал нелепость ситуации. Коротко кивнув стражникам, он сел с выражением мрачного юмора на лице.
— С тех пор кое-что изменилось. — Затем — губы у него слегка дергались — продолжал: — Зачем ты явился? Я ведь просил тебя держаться подальше.
— Я не могу держаться в стороне, когда друг в опасности, Лу.
— Нужно ждать, пока тебя попросят о помощи.
Моррис сказал:
— Я думаю, вы зря тратите время, Старр. Вы всё ещё считаете его членом Совета. А он изменник.
Полный венерианин произнес это слово сквозь стиснутые зубы, ударил им, как хлыстом. Эванс слегка покраснел, но ничего не ответил.
Дэвид сказал:
— Мне нужны самые серьёзные и неопровержимые доказательства, прежде чем я применю это слово к члену Совета. — Он сделал ударение на словах «члену Совета».
Старр сел. Несколько мгновений он рассматривал своего друга, Эванс отвел взгляд.
Счастливчик сказал:
— Доктор Моррис, попросите стражников выйти. Я принимаю на себя ответственность за Эванса.
Моррис с сомнением взглянул на Дэвида, потом, после недолгого раздумья, жестом отослал охранников.
Старр сказал:
— Если не возражаешь, Верзила, пройди в соседнюю комнату.
Верзила кивнул и вышел.
Счастливчик мягко сказал:
— Лу, теперь нас только трое. Ты, я, доктор Моррис, вот и всё. Трое Советников. Давай начнем сначала. Ты взял закрытые данные, касающиеся выращивания дрожжей?
Лy Эванс ответил:
— Да.
— Значит, у тебя была для этого причина. Какая?
— Послушай. Я украл данные. Говорю: «украл». Я это признаю. Чего тебе ещё нужно? У меня не было причины. Я просто сделал это. Уходите от меня. Оставьте меня в покое. — Губы его дрожали.
Моррис сказал:
— Вы хотели слышать его объяснения, Старр. Вы услышали. У него их нет.
— Вероятно, ты знаешь, — сказал Дэвид, — что вскоре после того, как ты взял данные, на ферме с этой самой разновидностью дрожжей произошло происшествие.
— Знаю.
— Как ты его объяснишь?
— У меня нет объяснений.
Старр внимательно смотрел на Эванса, отыскивая следы прежнего добродушного, склонного к юмору юноши со стальными нервами, которого он так хорошо помнил по академии. Если не считать усов, отращенных в соответствии с венерианской модой, этот человек был тем же самым, в том, что касалось внешности. То же самое длинноногое и длиннорукое худощавое тело атлета, те же светлые волосы, коротко остриженные, прямоугольный заостренный подбородок. Но помимо этого? Глаза Эванса беспокойно перебегали с места на место, губы дрожали, ногти были искусаны.