Сборник

Колесова Наталья Валенидовна

На четвертый день Камилл все же заглянул в ангар.

— Как дела? — спросил бодро. Анна уронила какой-то инструмент. Когда выпрямилась, лицо ее было красным и сердитым.

— Да никак! Вчера закручивала эту гайку, сегодня вон она валяется. И этот блок…

— Может, ваши роботы взбунтовались? — предположил Камилл. — Занялись ремонтом самостоятельно?

Анна шутки не приняла. Присела рядом с вездеходом, озабоченно заглядывая под днище.

— Я их на ночь отключаю…

Камилл молча смотрел на нее. Анна

подняла глаза и вспыхнула гневно:

— Вы что, думаете?..

— Ничего я не думаю, — Камилл резко повернулся. За дверями ангара раздался его зычный голос, — Джереми ко мне!

Джереми глядел на него преданными рыжими глазами.

— Что это еще за идиотские шуточки? Как вам в голову пришло мешать технику работать?

Джереми сопел.

— Ну, это не я, Камилл… ребята. Уж больно не хочется расставаться с девочкой. Вот и тянут, как могут…

— Хватит. Пусть бьют отбой. Навсегда она здесь все равно не останется.

— А почему нет? Я б сам пошел винтить эту чертову гайку, если бы тебе это помогло!

Камилл уставился на него. Несколько смущенный змеиностью его взгляда, Джереми, тем не менее, продолжал:

— Она хорошая девчонка, Камилл, и, ей-богу, плевала она на твою морду и все такое… И, ей-богу, любой хотел ей понравиться. Но если уж она выбрала тебя… что ж, мы не против.

— Джереми! — рявкнул Камилл. — Ты что несешь!

— Слушай. Какие бы мы не были. Мы живем с тобой уже много лет. У тебя никого нет. У нас никого нет. И потому мы здесь какая-никакая, а семья. Если мы тебе желаем добра, мы тебе его желаем. Никакой дурак не отказался бы от этой женщины. Почему ты это делаешь?

Камилл медленно отвел глаза. Был ли он рассержен или смущен, на лице его ничего не отразилось.

— Иди, Джереми, — негромко сказал он.

— Но…

— Иди!

Анна остановилась у дверей. Сказала несмело:

— Я пришла попрощаться.

— Да?

Тон его был раздраженным. Взгляд — злым.

— До свидания, Камилл. Я уезжаю. Ремонт закончен, больше мне здесь делать нечего.

— Конечно.

Анна оторопела. И это все? Помолчав, Камилл спросил небрежно:

— Кто вас повезет?

— О, Джекки, Крис, Сергей…

Полстанции.

— До свидания, — сказал Камилл.

Она кивнула, не спуская с него ожидающих глаз. Но так как Камилл молчал, недоумевающе подняв брови, вспыхнула и пошла к двери. Тут замешкалась, спросила сердито:

— Вы, правда, любите детей, Камилл?

— Да, я же гово… — и он осекся. Метнув гневный взгляд через плечо, Анна сделал попытку хлопнуть дверью, забыв, какая она тяжелая, и понеслась по коридору, кипя досадой, злобой и обидой…

— Проводили, — неодобрительно сообщил Джереми.

Камилл отсутствующе взглянул на него.

— Джереми, я кретин, да?

— Что есть, то есть, — буркнул Джереми. — И трусоват к тому же.

Камилл был задумчив. Вся база ходила на цыпочках, поскольку не ждала от этой задумчивости ничего хорошего. Джереми пыхтел, ворчал, бурчал, но не выдержал лишь раз — когда застал Камилла перед выключенным экраном.

— Да не позвонит она! У нее тоже гордость имеется!

Не сводя глаз с экрана, Камилл согласился неожиданно мягко:

— Знаю, Джереми…

И от этой мягкости Джереми стало совсем худо.

Спустя месяц был разбит новехонький вездеход. Причем всмятку. Незадачливая команда, понурив головы, вздыхала и переминалась. Уставившись в живот Камилла, Джереми долго, угрюмо и нудно рассказывал, как произошла авария. Камилл слушал, скрестив на груди руки. Глаза его искрились. Молчание затягивалось.

— Подонки! — сказал Камилл безо всякого гнева. — Я сам вызову техника.

Джереми поднял руку и почесал затылок. Сказал задумчиво:

— Так ты это… давай сразу с Хью.

И тогда Камилл, наконец, рассмеялся.

Познакомимся?

Написано для конкурса Романтической комедии, организатор Г.Куликова.

Пора-пора уже. Вон большинство моих подружек давно успели замуж сбегать. Некоторые и не раз, будет о чем в старости вспомнить. Я решила действовать сразу на всех фронтах: на традиционном — объявления в газете, и современном — сайт знакомств. Перечла кучу анкет-объявлений, обсудила с подружками требования к кандидатам, сочинила себе миленькую рекламу…

Артем раскритиковал меня в пух и прах.

— Ну че ты врешь, Павловна, че ты все врешь?

— Что вру-то?

— Где у тебя бюст третьего размера?

Я покосилась вниз и поспешила оправдаться:

— Вчера только купила бюстгальтер такого размера…

— Это размер кита-айский! — безжалостно резюмировал Артем. — А у тебя второй — не больше!

— Я не поняла, почему женщины обязательно должны указывать размер груди! — оскорблено среагировала я. — Давайте уже и вы указывайте размеры своего пениса!

— А потому, Павловна, что бюст легко проверить сразу. А до пениса у тебя еще и руки… то есть дело может и не дойти!

И Артем гнусно захихикал. Не знаю, почему я его терплю! С его вечно ехидной мордой, осмеиванием всего, что мне дорого… в том числе и моего бюста… с этим его «Павловна», которое он начал употреблять, когда я стала старостой группы. С тех пор уже десять лет прошло, а воз и ныне там. Артем, правда, уже пару раз успел жениться. И соответственно столько же раз развестись. Теперь вот решил из жалости обучить меня основам мужской психологии.