Счастье есть
Шрифт:
– Сколько же было этих запасов, если их кот съесть может? – удивился Алекс.
– Он жрет и жрет, – пожаловался Эммануил. – Ив размерах увеличивается.
– Сейчас посмотрим, что за монстра ты из ящика вытащил, – усмехнулся Алекс.
Они поднялись по лестнице, и Эммануил пропустил их в квартиру первыми.
– Где тут гость из другого мира? – спросил Алекс, проходя в гостиную, посреди которой все еще возвышался знаменитый ящик, а возле него стояли два чемоданчика с миллионом долларов.
– А вот, знакомьтесь, – сказал Эммануил.
Из спальни вышел огромный кот, который был весьма отдаленно похож на виденного ими вчера белого котика. Он был крупнее, примерно в два раза, и кончики его шерстинок отливали серым. Котище посмотрел на вошедших, громко мяукнул и принялся тереться об худые ноги Эммануила. Размеры кота были настолько велики, что его поднятый кверху хвост щекотал Эммануилу промежность.
У Алекса и Макса буквально отвисли челюсти.
– Разыгрываешь? – спросил Алекс.
– Богом клянусь, именно его я вчера и вытащил из ящика. Поначалу я решил, что он испачкался в чем-то, ведь был совсем белым. Но потом понял, что кот – другой.
– И что? – спросил Алекс.
– Я думал, что вы его увидите, и он сразу как-то изменится. Но, видимо, время уже упущено.
– Тогда мы поехали, – сказал Алекс. – Удачного тебе дня, Эммануил.
– Какого удачного дня! Он мне всю ночь спать не давал!
– Слушай, Эммануил, сходи к Альберту Абрамовичу, – посоветовал Макс. – Может, он тебе поможет? И убери деньги, что они лежат у тебя посреди гостиной!
– Да-да, до свидания, – рассеянно сказал озадаченный экспериментатор.
Выглядел он так, будто бы ему в голову пришла некая мысль, которая требовала от него полнейшей сосредоточенности. Кот продолжал делать вид, что ничто, кроме ног Эммануила, его в принципе не интересует. Друзья вышли. Оставшись один, Эммануил некоторое время смотрел на кота, а потом быстрым шагом подошел к старому письменному столу, достал лист бумаги и начал покрывать его математическими формулами.
– Где он такого котищу нашел? – недоумевал Алекс, спускаясь по лестнице.
– Редкий экземпляр. Я даже затрудняюсь породу определить. Хотя я не кошатник.
– Воспользовался тем, что мы ушли, теперь мистифицирует нас. Плакали мои инвестиции, – сказал Алекс.
– Не горюй, – утешил его Макс. – У тебя жизнь новая начинается. Как говаривал мой незабвенный папашка «деньги пропитые, потерянные, проигранные и потраченные на баб, не считаются».
– Да, это от души сказано, – согласился Алекс.
– Он называл это правилом четырех «пэ».
Алекс хохотнул.
Они вышли во двор, посреди которого лежала лужа, и, огибая ее, направились к погнутым арочным воротам.
– Где будем завтракать? – спросил Макс.
– В одном из ресторанчиков на Екатерининской подают отличную лазанью, – ответил Алекс. – Не знаю, делают ли ее в это время, но стоит попытать счастья.
Друзья сели в машину, проехали несколько кварталов. На летней площадке одного из многочисленных ресторанчиков на Екатерининской был свободный столик. Алекс припарковался неподалеку. Макс взял из машины ноутбук, и они отправились завтракать.
Алекс для начала выпил почти литр принесенного официантом компота. Пил он его прямо из кувшина, похрюкивая и отдуваясь. Официант терпеливо ждал, пока Алекс осушит весь кувшин. Покончив с этим делом, Алекс довольно крякнул, и сделал заказ.
– Мне, пожалуйста, лазанью. И еще литр компота. А ты что будешь? – спросил он, передавая Максу меню.
– Омлет. Гренки. Зеленый чай с жасмином, – сказал Макс, открывая файлы в своем ноутбуке.
– Что будешь показывать на своей презентации? – спросил Алекс.
– Проект спортивного комплекса. Хочу предложить в кои-то веки сделать что-то новое и современное, а не лепить старый советский проект с мизерными улучшениями.
– Хорошее дело. Будут оппоненты?
– Как всегда, – улыбнулся Макс. – Ты, наверное, не в курсе, что в Одессе правят бал архитекторы-коробочники, строящие прямоугольные параллелепипеды, и архитекторы-имитаторы или копипастеры, которые могут в крайне издевательской и затейливой манере сымитировать любой стиль, как бы издеваясь и над этим самым стилем, и над городским архитектурным ансамблем, и над жителями.
– Что-то ты раньше мне об этом не рассказывал. О коробочниках я где-то читал, а имитаторы-копипастеры – о них слышу впервые.
– Их главная задача – не строить что-либо новое, а просто копи-пастить детали и элементы из уже где-то реализованных проектов, сочетая их друг с другом максимально абсурдно. По их мнению, горожане ничего не понимают в архитектуре, а себя они считают гениями. В общем, коробочники и имитаторы, как я слышал, приготовились полностью разгромить мой проект.
– Значит, драки не избежать?
– Не избежать.
У Макса зазвонил телефон.
– Конечно, приходите. Презентация в мэрии в двенадцать, – ответил он, и нажал кнопку «отбой», – Виктор Холливуд хочет на мою презентацию приехать.
– Ты давно над его проектом работаешь?
– Около трех недель. У него каждый день новые детали, нюансы, капризы, – ответил Макс. – Но проект большой и очень интересный.
Официант принес заказ. Друзья принялись за еду. Через четыре минуты, когда половина лазаньи уже исчезла во рту Алекса, он поднял глаза, и кусок лазаньи, который он только что перед этим положил в рот, вывалился и упал ему на брюки, изрядно испачкав их. Макс оглянулся, чтобы понять, на что же уставился его друг. По улице шла и улыбалась им ослепительной улыбкой, жгучая брюнетка Фрида Энгельс.