Счастье есть
Шрифт:
– Серьезная операция предстоит? – спросил Макс.
– А то! – сказал Алекс. – На открытом сердце. Это не шутки. Сердце на полчаса остановят. Хирург говорит, если сейчас не сделать, через год он будет уже с серьезным и пожизненным диагнозом. Да и сейчас симптомы не очень хорошие. Помнишь, я говорил, что задыхается он? Теперь понятно, почему.
– Что будешь делать? – спросил Макс.
– Все, что нужно, – ответил Алекс.
– Понимаю. Я буду с тобой. Мы с Маней будем с тобой. Поможем, чем сумеем.
– Спасибо, Макс. Мне надо почту принять. Там, наверное, писем от Бахмана насыпалось…
– Давай-давай, – Макс удалился в комнату и снова сел перед своим огромным монитором.
Макс медленно поворачивал трехмерную модель, точными движениями дорисовывая то одну линию, то другую, вписывая обозначения и размеры.
Алекс устроился на диване, открыл почту и воскликнул:
– Йо!!! Пятьдесят писем! И все от Бахмана.
– А как Клава?
– Я забрал вещи. И сказал ей, что был с Фридой. Кстати, тебе тоже говорю.
– И как Фрида? – спросил Макс.
– Просто великолепна! Это самое лучшее, что со мной было за всю мою жизнь!
– Как все на тебя свалилось! – сочувственно сказал Макс.
– Это точно, – согласился Алекс.
Потом они оба надолго замолчали. В три часа Макс оторвался от монитора, сделал несколько пометок на стикере и наклеил его на полку с книгами по архитектуре, стоящую рядом с рабочим столом.
– Что? – спросил Алекс, также отрываясь от документов. – Перерыв?
– Да, пожалуй.
Макс набрал Маню.
– Маня, привет!
– Ну как ты? – спросила она.
– В порядке. Весь в работе. Ты обедала?
– Нет, выпила стаканчик свежего кефира. Жду счастливого момента, когда ты меня встретишь после работы.
– А шашлыки не отменяются? – спросил Макс.
– Ксюша нас ждет. Так что обед переносится на ужин.
– Я приеду после пяти.
– Хорошо. Я освобожусь, как только ты приедешь.
Макс положил трубку, пошел на кухню, сделал себе бутерброд и съел его с апельсиновым соком, а потом снова сел за монитор.
Алекс закрыл ноутбук, сказал:
– Мне нужно отъехать, встретиться со своими вновь нанятыми сотрудниками.
– Давай, – кивнул Макс.
– Як пяти приеду к Мане, – сказал Алекс. – Ты там будешь?
– Угу, – кивнул Макс.
Алекс ушел, захлопнув за собой дверь. Воображение Макса между тем как будто бы набрало скорость, и послушно представляло все детали будущих сооружений. Ему нужно было всего лишь успевать зарисовывать то, что он видел своим внутренним взором, а потом пересматривать чертеж еще раз и устранять мелкие огрехи и нестыковки.
У Макса была редкая, натренированная годами способность видеть каждый объект строительства послойно: мало того, что он видел его в своем воображении сразу в трех измерениях, он мог увидеть, как расположатся коммуникации, и как будет выглядеть объект в том или ином разрезе. По этой причине архитектурные проекты Макса очень ценились проектными институтами. По меньшей мере, половину их работы Макс делал сам. Часам к четырем он почувствовал, что уже устал. Воображение начало сбиваться. Макс сохранил сделанную работу и решил, что на сегодня хватит.
Он одевался и думал о том, что если Маня согласится выйти за него замуж, он станет самым счастливым человеком в мире. Самым-самым счастливым, потому что получить второй шанс удается не каждому. Макс думал, что он будет ценить каждый миг семейного счастья. Каждый миг, когда они вместе. И больше никогда не повторит тех глупых ошибок, которые совершил в прошлом, когда они ссорились с Надей из-за всяких мелочей. Никогда.
Макс вышел, поймал машину. По дороге он решил заглянуть в ювелирный магазин, где выбрал серьги с рубинами в красном золоте и рубиновую подвеску на золотой цепочке. Пока медленные и ленивые продавцы оформляли сережки, выписывая друг другу бумажки от руки, он купил еще два обручальных кольца с бриллиантами в соседнем отделе, где девушка шевелила руками несколько быстрее. Потом оказалось, что коробочки для украшений тоже надо продавать по сложной процедуре выписывания друг другу бумажек от руки, очень медленно и под копирку. Макс нетерпеливо поглядывал на часы, но поделать ничего не мог.
В общем, к Мане он приехал только в начале шестого.
– Привет! – сказал он в телефон. – Выходи, я здесь.
– Пять минуточек, – сказала Маня. – Только компьютер выключу.
Маня показалась на пороге офиса, вся беленькая, только серьги, туфли и сумочка блистали на солнце красным.
Макс подошел к ней, сказал:
– Ты великолепно выглядишь. Просто принцесса из сказки. Но, мне кажется, у тебя что-то с ушками… Дай-ка я посмотрю.
Маня послушно повернула голову, он осторожно снял ее серьги и достал из кармана коробочку.
– Что ты делаешь? – спросила Маня.
– Мне кажется, эти подойдут лучше.
– Что это?
– Это твои новые сережки, – сказал он.
Маня открыла коробочку.
– Это рубины? – спросила она.
– Настоящие, – ответил Макс.
– Ну вообще-е-е! Какие крупные! Какие красивые! Подержи-ка!
Маня достала из сумочки зеркальце и дала его Максу. А сама быстро вдела в уши новые сережки. Смотрелись они на ней просто великолепно.
– Макс! Я сейчас просто упаду! Спасибо! – она кинулась к нему на шею.
– Это еще не все, – сказал Макс, осторожно ставя девушку на землю и возвращая ей зеркало.
– Еще нет? – любопытство Мани разыгралось сильнее.
Макс достал продолговатую коробочку.
– А что здесь?
– Это дополнит композицию, – сказал Макс.
Рубиновая подвеска расположилась на шейке Мани, блеском драгоценного камня указывая на ложбинку между грудей.
– Вот это да! – сказала Маня. – Какая красота!
Лицо девушки, обрамленное рубинами, преобразилось. Оно стало как будто бы более величественным. Макс любовался ею. В его девушке проступили черты королевы, которая раскрывается в каждой женщине, окутанной магией мужского внимания и восхищения. Маня, смотрела на себя в маленькое зеркальце, и в ее взгляде читался восторг, почти как у ребенка, который распечатывает подарки Деда Мороза.