Счастье по Колонду
Шрифт:
Я не стал ее утешать. Мне нравилась живая Маргет, а не эта самоорганизующаяся система. Как система она не вызывала во мне отклика. Я вдруг понял, что все эти годы я жил рядом с ней ожиданием чуда. Ну, знаете, нищий старик приходит на берег и находит горшок с золотом… А мне пытаются подсунуть горшок с дерьмом. Все во мне восставало. Я не хотел сидеть на ипподроме, зная, что первой придет «Гроза». Наверное, это превосходная лошадь, но я не хотел на нее ставить. Мир не хочет меняться? Пожалуйста. Пусть остается неизменным, при чем здесь я?
Короче, я не желал встречаться с Колондом.
С
К старой мельнице я шел кружным путем, не хотел, чтобы меня перехватили где-нибудь по дороге. Я шел мимо башен Келлета по улицам, знакомым с детства, и не узнавал их. Не было автомобилей, зато по обочинам бродили козы. Они щипали листья с живых изгородей, и никто их не гнал. Кое-где на скамеечках покуривали мужчины. Их лица были спокойны. Это были лица людей, твердо уверенных в завтрашнем дне. Они просто покуривали, а воздух на улицах Альтамиры был чист. Кто хотел, тот кивал мне, кто не хотел, тот этого не делал. Я мог подойти к любому и с любым заговорить. Скажем, о вчерашней погоде.
Я не торопился.
Шел по городу, рассматривая витрины. Кристофер Колонд ждет меня во дворце, а я буду бродить по улицам, потом двинусь к мельнице. После трех. Я шел, заглядывая во дворики брошенных домов — таких много на окраине Альтамиры. Иногда заглядывал в лавки. Я спрашивал: у вас есть обандо? Мне вежливо отвечали: нет, но готовы были дать чашку. Разумеется, не пустую. Я спрашивал: можно ли найти обандо в соседней лавочке? Мне вежливо отвечали: нет. И добавляли: почему бы вам не попробовать обандо у нас? Похоже, национального напитка в Альтамире просто не существовало. Правда, он был везде.
«Обандо — это нечто вроде электрона, — усмехнулся я про себя. — Он есть и его нет». По уравнению Шре-дингера, электрон всегда как бы размазан, размыт по пространству. Нельзя сказать определенно, где он находится в настоящий момент и где окажется в следующий.
Кристофер Колонд тоже учился физике. Он не мог не знать уравнений Шредингера. Меня подмывало позвонить по телефону и спросить: «Кристофер, что ты думаешь об отсутствии обандо в стране?»
Боясь, что Маргет не сможет скрыть моего местопребывания, и меня все же разыщут, я забрел в один из заброшенных двориков, каких много на старой восточной окраине Альтамиры. «Здесь я и отлежусь до трех часов, — решил я и спросил себя: — Шхрзыл змум?». И взглянул на часы. Было без четверти три. Я радовался. Я не попал под власть Колонда и оставался самим собой.
Я нашел в глухой каменной стене калитку и потянул за медное, давно позеленевшее кольцо.
Калитка открылась. Я увидел полуразрушенный бассейн — в нем, впрочем, оставалась вода, — невысокий навес, криво наклонившуюся к забору пальму.
Под навесом, в тени, что-то звякнуло.
Я сделал шаг и рассмеялся.
Под навесом, удобно опустив босые ноги в бассейн, сидел человек. Он был в тени, я плохо видел его лицо, но он,
Увидев меня, он и мне протянул чашку.
Мне это понравилось. Ведь я ушел из-под власти Кристофера Колонда.
Я взглянул на часы и опять рассмеялся. Хрдин зръх! Три часа. Кристофер Колонд вынужден отменить встречу.
Я так торопился, что, даже не скинув сандалии, сунул ноги в отстоявшуюся за годы, прозрачную как стекло воду. Я выпил полную чашку обандо. Изнутри меня обжег жар. Блаженно улыбнувшись, я поднял глаза на приветливого незнакомца.
И застыл.
На меня смотрели знакомые насмешливые глаза. Передо мной сидел президент Альтамиры…»
— Джек, — спросил я. — Кто-нибудь, кроме нас, прослушивал эту пленку?
— Конечно, нет, Эл.
— Что вы там такое испытали в этой Альтамире, а, Джек?
Берримен приложил палец к губам:
— Прослушай до конца, Эл.
12
«…Я был страшно разочарован.
— Кристофер… — сказал я.
Он отобрал у меня чашку и издал странный смешок. Этот его смешок показался мне омерзительным. Я опять взглянул на часы.
— Ты точен, Кей, очень точен, — Кристофер Колонд был крайне доволен. — Наша встреча состоялась, и состоялась вовремя.
— Я готов разбить часы, — сказал я мрачно.
— Время этим не остановишь.
— Наверное… — Я был угнетен, но не собирался сдаваться. — Как тебе удалось превратить в идиотов все население Альтамиры?
— Не всех, — поправил он меня.
— Ну да… Кто-то упал в колодец, разбился на рифе Морж, кого-то убили под башнями Келлета…
— И так далее, — подвел итог Кристофер.
— Микроскопическая половая клетка, — сказал я, — содержит в себе такое количество наследственной информации, какое не уместится и в сотне объемистых томов… А твои сограждане, Кристофер? Достаточно ли человеку знания вчерашней погоды?
— Вполне. И ты не сможешь этого отрицать. Человека мучает не отсутствие информации, Кей, чаще всего его мучает неопределенность. Наши сограждане счастливы. Я первый человек, сделавший своих сограждан счастливыми. В самом деле, — сказал он без всякой усмешки, — зачем, скажем, дворнику знать, бессмертны ли бактерии или как работает ядерный реактор?
— Слова… Всего лишь слова…
— Возможно. Но моя система принесла людям уверенность. Не строй иллюзий, Кей. Я знаю, что ты хочешь сказать… Конечно, навыки пчел, охраняющих и опекающих матку, теряют смысл, если матка удалена из улья. Но разве пчелы перестают искать пищу и охранять улей?
— Человек не пчела, Кристофер. Ты отнял у людей все живое.
— Человек — та же пчела. Я дал людям счастье. Я покачал головой.
— Кей, ты только что пересек город. Ты видел там хмурые лица, драки или смятение в глазах?
Я был вынужден признать — не видел.
— Все, что случается в мире, все, что в нем происходит — от взрыва сверхновых до случки каких-нибудь там лемуров, — все связано жестокой цепью достаточно определенных причин. Я поставил все это на службу людям.
— Возможно, Кристофер. Но мне скучно говорить об этом.