Счастье по ошибке
Шрифт:
…Семья. Его самая заветная мечта начала сбываться…
«Господи! Я так счастлив, что мне становится страшно. Убереги мою любимую и ещё не рождённых малышей от любых бед и переживаний… пусть все удары судьбы коснуться не их, а меня…»
Пока Виктория была передана в надёжные руки врача, Демид отлучился на несколько минут, дав задание Всеволоду подъехать к магазину цветов.
Он вернулся к медицинскому центру, а в автомобиле находилась сотня роз в благодарность своей женщине.
Когда Виктория вышла, Демид подхватил её и начал кружить, и целовать свою любимую. Радости их не было предела. Для Демида
Поздним вечером Всеволод ушёл в свою комнату и тяжело осел в кресло. Он потёр грудь в области сердца и поморщился. Уже постаревшему мужчине тяжело переносить такие стрессы. Беременность Виктории всколыхнула не только душу его Хозяина, но и его самого.
Всеволод вспомнил своего сына и горячо любимого внука.
Хлынули слёзы… они текли по его щекам и падали на идеальный во всём костюм, оставляя тёмные пятнышки влаги. У Всеволода задрожали губы и рыдания вырвались наружу.
Он плакал и впервые за долгое время, оплакивал своего любимого внука. Как же давно не проливал он слёзы. Как раз с того самого дня, когда хоронил молодого парня, свою кровиночку.
Слёзы вымывали напряжение и горечь, копившиеся долгие годы, очищая душу и освобождая от тяжести прожитых тусклых и серых лет.
Да, в тот роковой день произошла нелепая ошибка, умысел, порождённый глупостью и эгоизмом, — да и причина в принципе не важна. Какой бы она ни была — всё равно больно. И даже кажется: что-то важное сломалось в душе. Разрушилось то, что давало силы, чтобы жить. Но он жил, ради Демида, ради того, кому решил посвятить всю свою оставшуюся жизнь — тому, кого знал ещё босоногим пацаном и далее видел в нём родную и такую же искалеченную душу. Всеволод преподнёс ему величайший дар — своё доверие и вечную преданность. Израненная душа всегда ищет родственную душу и щедро дарит своё сердце. Взамен просит лишь одно: не урони.
Всеволод знает теперь, что Демид в надёжных руках. Виктория сумела не только вызволить обоих мужчин из своей скорлупы и затворничества, но и вернуть смысл жизни.
Дай-то ему Бог увидеть родившихся детей, а большего ему уже не надо.
Судьба свела двух людей и связала крепкой нитью. Пусть они будут вечно счастливы!
Он рад, безумно рад и благодарит судьбу за девочку, которая вошла когда-то в их дом и в их сердца.
Всеволод смотрел в темноту комнаты и утерев слёзы, улыбался. Больше его душа не болела.
Теперь всё хорошо.
— Дем, ты уверен, что нам это всё понадобится? Всё-таки времени ещё полно… — задумчиво произнесла Виктория.
— Дорогая, если что-то решишь поменять — я препятствовать не буду, — с улыбкой отвечает Демид и, повернувшись к девушке-консультанту, которая невольно отшатнулась от мужчины с ужасным шрамом, показывает на машинки с дистанционным управлением, куклы и мягкие игрушки. — Это мы тоже берём.
Виктория только возвела глаза вверх и покачала головой. Они даже ещё не знают пол своих детей, но Демид решил подстраховаться и заранее купить всё необходимое, как для девочек, так и для мальчиков. И как он сказал, если что-то не понадобится, то отдадут в детский дом. Виктории на такой железный довод возразить было нечего.
Прошёл буквально месяц, как они узнали о беременности, но Демида словно подменили.
Он
Ремонт в особняке движется со скоростью света. Всеволод за всем хозяйством присматривает. А вот Демид с Викторией, на время ремонта переехали в город.
Как оказалось, у Демида Златогорского полным-полно недвижимости, в том числе и квартир.
Они переселились в закрытый и живописный район, считающийся элитным и невозможно дорогим, и проживают на семнадцатом этаже двухуровневой квартиры, обустроенной «скромно», современно, но зато здесь имеется всё необходимое.
Демид не захотел слышать никаких возражений и предложений, что можно жить и дальше в его особняке и что ремонт — не помеха, но мужчина упёрся и не соглашался ни с чем! Ведь его любимая женщина беременна, да ещё и двойней, а значит ей нужны совершенно другие условия! — Комфорт, тишина, доступность всей инфраструктуры и многое, многое, многое другое…
Всеволод лишь посмеивался, пока эти двое не видели, занятые спорами и уговорами.
Но переспорить Демида оказалось Виктории в этой ситуации не по силам.
Одно радует — Мао переехал вместе с ними.
И вот сейчас они находятся в магазине детских товаров, на ценники которых Виктория первое время смотрела просто округлившимися глазами и не понимала, как можно тратить такие суммы за вещь размером с крошечную игрушку?
Демид радовался будущему отцовству и поднял на уши не только Павла, который теперь открывает новое направление в бизнесе — изготовление детских товаров, но и вложился в муниципальные проекты по строительству садиков, школ и спортивных комплексов. Объехав всё перечисленное со своим помощником, мужчина понял, что увиденное его не устраивает и решил взять всё под свой контроль. Что и говорить — власти города были только рады вливанию средств. Демиду даже сказали, что поставят памятник рядом с одной из построенных в будущем школ. Демид лишь пожал плечами. Его интересовало одно, чтобы у его детей было всё самое лучшее.
Павел сначала веселился и подначивал своего друга, но чем больше Демид распылялся и выдавал новые идеи, тем Павел становился мрачней и серьёзней. Теперь Виктория начинала посмеиваться над рыжим мужчиной.
Вся родня Виктории была также в курсе пополнения. Бабуля сказала, что не сомневалась в Демидушке. Такой мужчина не то, что двоих, но и четверых разом заделать сможет. Чего и пожелала на будущее.
Виктория от такого пожелания сплюнула три раза и постучала по деревяшке — так, на всякий случай.
Демид только хитро улыбался.
Жизнь шла своим чередом…
Виктория позволила своему жениху покупать всё, что ему захочется для малышей — ведь он так радуется и так их ждёт. Пусть человек наслаждается.
Она взглянула на своё колечко, подаренное Демидом на второй день после новости о беременности, и счастливо улыбнулась.
Да, Демид сделал ей предложение и, конечно она согласилась!
На мгновение девушка вспомнила тот трогательный момент…
— Ты мне нужна, Вика — моя жена, мать моих детей. — Сказал Демид мягко и прикоснулся ладонью к её щеке.